Салливан слышал, что во время телефонного разговора между Путиным и канцлером Германии Ангелой Меркель Путин сказал: "Вы не поверите, что я нахожу в российских архивах".
Меркель было ясно, что Путин провел много времени в изоляции, копаясь в архивах, доставая вещи, изучая старинные карты.
Захват Украины стал чем-то вроде лихорадочного сна во время его изоляции в Ковиде. Но лихорадка не проходила. Она не прошла.
Салливан и его заместитель Джон Файнер отнеслись к манифесту серьезно, но он не показался им тревожным звонком или объявлением войны. Более того, они сочли его типичным для Путина. Российский лидер известен своими длинными философскими разглагольствованиями, историческими выдумками и абсолютным отказом признать независимое существование Украины. Но все же это озадачивало и настораживало своей интенсивностью. Тема, вызывающая любопытство и даже отвращение.
Последний год Салливан провел, читая историю России и пытаясь понять почти невротическую одержимость Путина Украиной. Становление России, глубоко укоренившиеся обиды, чип на плече Путина, отношения с Европой, с НАТО, ощущение необходимости центрального контроля, захват Москвы монголами в середине XIII века, желание Путина стать мессией в российской истории, как Петр Великий, Екатерина Великая. Все это.
Прочитав манифест Путина, директор Совета национальной безопасности по России Эрик Грин счел необычным, что действующий президент России так глубоко проникает в суть дела. Пытался ли Путин просто снять с себя ответственность? Хотел ли он использовать это в качестве упражнения или способа объяснить российский взгляд на вещи? Или же эссе Путина действительно послужит основой для действий России?
"Я думаю, это говорит о разочаровании Путина в украинском правительстве и его попытке начать его делегитимизацию", — сказал Грин. "Путин хочет, чтобы его пророчество о том, что Украина будет несостоявшимся государством, сбылось".
"Раньше Украина обладала огромным потенциалом", — сказал Путин в своем эссе. "Шаг за шагом Украину втягивали в опасную геополитическую игру, направленную на то, чтобы превратить ее в барьер между Европой и Россией, в плацдарм против России".
Самая большая страна в Европе, Украина также являлась важным буфером между Россией и Европой.
Путин назвал лидеров Украины "неонацистами" — президент Зеленский был евреем — и выдвинул длинный список обвинений против них и Запада в реализации "антироссийского проекта".
"Мы никогда не допустим, чтобы наши исторические территории и близких нам людей, живущих там, использовали против России", — предупредил Путин. "А тем, кто предпримет такую попытку, я хотел бы сказать, что таким образом они уничтожат свою собственную страну".
Директору ЦРУ Биллу Бернсу, занимавшему пост посла в Москве с 2005 по 2008 год, манифест напомнил многие из его бесед с Путиным за эти годы. "В нем не было ничего по-настоящему нового, — считает Бернс. По его словам, некоторые из них — это наряды для убеждений, которые в своей основе в основном касаются власти и того, что Россия считает себя вправе делать. Затем вы наряжаете его большим количеством истории, причем выборочно".
В Пентагоне заместитель министра обороны Колин Кал получил информацию о том, что Путин действительно верит в то, что он написал, — что Украина не является реальной страной, а украинцы — просто русские.
"Путин не был поклонником Советского Союза, — говорит Кал, — но он все равно считал распад СССР самым большим преступлением XX века и полагал, что с тех пор русским постоянно наносили удары в спину".
Кал рассматривает это эссе как еще одну демонстрацию имперских амбиций Путина. "Он мечтает о воссоздании Российской империи, и нет такой Российской империи, которая не включала бы в себя Украину", — сказал он.
"Мне, как американцу, всегда странно читать подобные вещи, — добавил Кал, — потому что наша история не уходит далеко в прошлое. Так что представление о том, что странам есть дело до того, что произошло 9000 лет назад или, скажем, 2000 лет назад или 1000. Американцы так не думают".
Глава 9
В Вашингтоне Байден также был озабочен все более затруднительным выводом американских войск из Афганистана, что стало выполнением предвыборного обещания Байдена закончить 20-летнюю войну.
Краеугольным камнем внешней политики Байдена было убеждение, что присутствие Америки в Афганистане — это классический случай "ползучей миссии". Слишком много войск для неясной цели.