Застонав, он не присел, а. скорее, повалился на кучу соломы. Спрятал кулаки в рукава, сгорбился, намереваясь сохранить как можно больше тепла. А в голове продолжали роиться невесёлые мысли.
Всё происходит по воле Вседержителя. Он дарует удачу и светлые полосы в жизни тем людям, которые не грешили, а сами дарили добро. Какой хороший поступок совершил он, Ланс альт Грегор, чтобы ему помог Вседержитель? Например, даровал чудесное спасение?
Менестрель прекрасно понимал, что он никогда не был подвижником, страдающим во имя людей. Да, чувствовал несправедливость и порой пытался помогать обиженным. Многим ли из них пошло на пользу его вмешательство? Да, иной раз занимался делами друзей и знакомых в ущерб себе. Ну, так им всегда казалось, что мало и не так, как они хотели… Так что неизвестно, как его благие дела будут зачтены Вседержителем. Неизвестно ещё, в наказание за что ниспослана эта встреча с «правыми».
Или, скажем, встреченный случайно самозванец. Он неожиданно возник, прорвавшись в судьбу Ланса, как ледяная вода сквозь дырявый сапог. Зачем? Какое испытание для Ланса послал Вседержитель? Правильно ли он ответил на божественную загадку? Если принять во внимание незавидную судьбу прана из Дома Красной Рыбы, то, наверное, нет. Следовательно, и не удачу рассчитывать не стоит.
Несмотря на тягостные раздумья, усталость, в конце концов, взяла своё, и Ланс провалился в дремоту — зыбкое скольжение между сном и явью. Он слышал, как ржали кони у коновязи, перекликались солдаты — сержант кого-то разносил почём зря. Топали тяжёлые сапоги, означавшие смену часовых у дверей сарая. Но, в то же время, перед глазами проплывали смутные образы. Утверждают, что перед смертью человек видит всю свою жизнь. Умирать альт Грегор не собирался, но почему-то погрузился в воспоминания так глубоко, насколько это было возможно. Детство, проведенное в родовом замке. Отрочество, посвящённое, попеременно, то обучению музыке, то побегам и попыткам записаться в какую-нибудь Вольную Роту. Начало дружбы с Коэлом и Регнаром… Потом более зрелые годы. Войны, походы, приключения, раны. Выступления, признание, поклонники, слава. И, конечно же, поклонницы, коих было великое множество. Наконец, перевалившая за две трети жизнь, седина, ломота в костях, боль от старых ран.
Он никогда не был подлецом, стараясь жить по совести, но и праведником тоже, полагая, что отдавать всего себя окружающим людям — непозволительная роскошь для менестреля, чья музыка востребована и в королевских дворцах, и в хижинах углежогов. Должно быть, именно такого ответа от судьбы, а вернее, от высших слил, и следует ждать — справедливого, но без чудесных случайностей…
Внезапно загремел засов.
Ворвавшийся ледяной ветер в мгновение ока выстудил сарай, украв последние крохи драгоценного тепла, которые Ланс так прилежно собирал под курткой. В дверном проёме, чёрные на фоне ночной тьмы, столкнулись плечами две коренастые фигуры. Кто-то разразился неразборчивыми проклятиями.
Это ещё что за ночные визиты?
Альт Грегор приготовился к самому худшему. Если его решили убить по-тихому, то нужно унести с собой хотя бы одного, пуская для этого придётся вцепиться зубами в горло.
Одна из тёмных фигур повозилась и вспыхнул свет, больно ударивший по отвыкшим глазам. Нет, никакой магии. Просто повернули заслонку на небольшом фонаре со свечой внутри.
— Простите, хозяин… — проговорил до боли знакомый голос.
— Мы не могли раньше… — подхватил второй, похожий на первый, как хрюканье поросят из одного выводка.
— Но мы ждали…
— Попросились ночью охранять…
Ланс ничего не понимал. Бред какой-то. Кто эти люди?
— Лица… — Голос его предательски сорвался. Пришлось откашляться и повторить. — Лица покажите.
— Хозяин.
— Вы нас не узнали?
— Это мы…
Один из ночных гостей прикрыл двери, а второй поднял фонарь повыше.
— Бато и Бето! — Едва не закричал менестрель, сдержавшись не столько от осторожности, сколько от слабости.
Да, перед ним стояли близнецы, которых он бросил на произвол судьбы три года назад, когда бежал ранним утром из замка герцога Лазаля. Исполнительные и работящие, но тугодумы, как многие деревенские парни, решившие искать работу в городах. Бато и Бето верой и правдой служили менестрелю больше полутора лет. Чистили сапоги и одежду, такали коробы с музыкальными инструментами, седлали коня и стелили постель на постоялых дворах, не доверяя это важнейшее дело местной прислуге. Безропотно терпели задержки жалования и хозяйские насмешки напополам с руганью.