— А что я должна была делать? Или она, или я!
— Ах, ты тварь… — Пран Гвен ссутулился, будто к прыжку приготовился.
— Стоять, я сказала! — прикрикнула Офра.
В это время со двора донеслись неясные крики и звон клинков.
— Что? Что это? — встрепенулся Гвен.
— Это Бриан успокаивает твоих прихвостней, — оскалилась Офра.
— По какому праву⁈
— Согласно полномочиям, полученным от герцогини.
— Какая герцогиня? — Глаза альт Раста налились кровью. — Тупая подстилка! Вертела задом перед Лазалем! Не сегодня, так завтра Вожерон размажут, как коровью лепёшку по дороге.
— Как вы заговорили, пран Гвен…
— Заткнись! Кому ты поверила, дура? Нужно бежать, пока не поздно. Успокой Бриана, остальное сделаю я. Ну? Зачем тебе погибать за Вожеронскую шлюху?
Во дворе грохнул выстрел!
Анне с ребёнком на руках взвизгнула и бросилась к выходу. Врезалась плечом в Офру, которая, как ни старалась, не успела избежать столкновения. Она толкнула няньку прочь от себя, больше думая о том, чтобы не навредить малышу. Заметила, как Гвен альт Раст с улыбкой торжества шагнул вперёд, почувствовала тычок за левое ухо, а потом руки и ноги её перестали слушаться. Убийца упала, как сноп, не понимая — что же произошло? Такому их не учили… Может, это магия какая-то?
— Так-то лучше… — Прорычал Гвен.
Хищным движением, схватил Анне за голову, резко крутанул. Успел подхватить Бринна, выпадающего из её мёртвых рук.
— Спи, малыш, спи… — почти снежностью проговорил альт Раст. — Я же говорил, что чуть-чуть «чернушки» тебе не повредит. Сейчас мы заберём твою маму и уедем далеко-далеко, где не будет самопровозглашённых герцогинь, взбалмошных служанок, сумасшедших метательниц ножей, зверообразных кринтийцев в юбках…
Он положил мальчика на кровать. Наклонился над Офрой.
— Я знаю, что ты видишь меня и слышишь, но пальцем пошевелить не можешь. — Он толкнул носком сапога её левое предплечье. Конечно же, стреломёта не было. Офра просто не успела его прицепить. Но ложь ведь сработала, хотя и ненадолго. — Молодец. Тебе почти удалось обвести меня вокруг пальца. И я благодарен, что ты открыла мне глаза на поступок этой дурищи… — Гвен кивнул на бездыханное тело Анне. — Возомнила себя не пойми кем. Чернавка… Чтобы ты знала, Офра. я не приказывал травить Реналлу. Не мог я такое приказать. Я люблю её больше жизни. Я скорее согласился бы сам проглотить весь твой миспикель, лишь бы ей не досталось. Теперь увезу её подальше, никто мне не сможет помешать. Слышала выстрел? У Бриана аркебузы не было, а у моих людей была. И мы уедем. Никто нам не помешает. А эта дура могла бы прожить остаток дней в достатке. Реналла любила её, как подругу. Так нет же! Ревность! Ты ревновала когда-нибудь, Офра? Я знаю, что ты не можешь отвечать. Просто моргни, если да.
Глава 10
Ч. 4
Парализованная убийца слушала его словесный поток и жалела лишь о том, что не зарезала альт Раста сразу, как только вошла. Теперь он её убьет, вне всяких сомнений. Нужно быть последним простофилей, чтобы оставлять живых свидетелей. Она моргнула. Просто, чтобы потянуть время и поддержать разговор.
— Значит, ты меня понимаешь, — кивнул пран Гвен. — Ты наверняка не знала, что эта дурища Анне — законная супруга Ланса альт Грегора. Хотя, в свете последних событий, я уверен, что вдова, но какое это имеет значение? Пусть их неприкаянные души сойдутся в Преисподней и портят посмертие тамошним обитателям, как они умели портить жизнь людям до смерти. Подумать только! Из гостиничной поломойки в благородные праны! И разве она благодарила судьбу за это? Нет… Вздумала ревновать и бороться за своё. как ей казалось, счастье. — Альт Раст вздохнул. — Что-то я разболтался. Стар становлюсь, что ли? Мне жаль, что ты не со мной. После смерти Бардока мне не хватает слуги для щекотливых поручений. Я зарежу тебя твоим же кинжалом. Пусть утром твоя подружка Морин поломает голову над тем, что же здесь произошли…
Он склонился над беспомощной Офрой, вытащил кинжал из ножен на её поясе. Неожиданно выпрямился.
— Я придумал что-то интереснее. Вложу-ка я оружие… Потом конечно. Вложу я его в руку это деревенской дуры. Как тебе мысль? — Гвен зашёлся сухим ядовитым смешком. — По-моему, очень…
Он напрасно повернулся спиной к дверному проёму.
Стремительно, так что мигнули, едва не погаснув, горящие в канделябре свечи, ворвалась Морин. Длинный и тонкий стилет вошёл альт Расту в правое подреберье по самую рукоять. И ещё раз. И ещё…
Пран Гвен скособочился. Застонал. Упал на колени.
Кринтийка отскочила в сторону, держа оружие наизготовку.