— Разве ваше назначение главнокомандующим может навредить мне больше, чем бездарное командование кузена Этуана?
— Его поддерживает ваш Дом. А я — чужак. Кевиналец.
— Мы сами обратились за помощью к кевинальцам. Если бы не ваша держава, нас смяли бы и расплющили в первые дни противостояния. У кого повернётся язык возразить против кевинальца на посту командующего?
— У многих повернётся. Я не хотел бы стать причиной раздоров. У нас и без того хватает забот.
— Но вы же только что предлагали мне воспользоваться услугами одного из кондотьеров!
— Это другое дело. За ними опыт и уважение.
— Думаю, пран Жерон альт Деррен поддержит вас советом и добрым словом.
— Хотелось бы надеяться. А опыта и уважения вам не занимать.
— Боюсь, вы переоцениваете мои скромные способности.
— Ничуть. Из вас получится прекрасный главнокомандующий.
— А как же Этуан альт Рутена?
— Устранить его будет гораздо проще, чем вам кажется. — Кларина улыбнулась уголками губ. — У вас не найдётся платка? Пора утереть слёзы и заняться делом.
Лейтенант торопливо вытащил из-за обшлага чистый платок и протянул его собеседнице.
— Благодарю вас.
Она промокнула глаза, сложила платок, протянула его Пьетро, которому почему-то безумно захотелось прижать льняной лоскут к губам. Но вместо этого, лейтенант бережно вернул его на привычное место — за обшлаг.
— Я внимательно слушаю вас
— Если вы готовы помочь мне, то и я готова помочь вам, — вкрадчиво начала Кларина. — Как вам такое предложение, пран Пьетро? Я назначаю суд по делу Реналлы из Дома Лазоревого Кота. В ближайшее время, как только смогу отвлечься хотя бы на одну стражу от военных хлопот. На суде я объявляю Этуана альт Рутена виновным. Само собой, обвинение не позволяет сохранить за ним пост главнокомандующего войсками Вожерона. Освободившуюся должность занимаете вы.
— Так просто?
— Я давно поняла, что самые правильные решения оказываются самыми простыми.
— Как вы правы, ваша светлость! Но как воспримет местная знать ваше решение?
— Я буду убедительной, обещаю вам, — улыбнулась герцогиня-регентша. — Если понадобится, то снова назначу суд поединком. Надеюсь, вы будете не против проткнуть кузена Этуана? Убивать не обязательно, можно просто уложить в постель на месяц. Этого вполне хватит.
— Если вы сочтёте необходимым, я готов.
Лейтенант в самом деле готов был сцепиться хоть с сотней врагов. За спиной будто отросли крылья. Синие глаза Кларины манили, словно омуты. Будто водоворот у островов Святого Игга, грозили увлечь и затащить в глубину. Но это не пугало, а напротив, наполняло надеждой и желанием сражаться. Этуан альт Рутена — слизняк и неженка. Таким и шпаги в руки давать опасно — порежутся. Только и способен, что нападать исподтишка, а в открытом и честном бою он не стоит и гнутого медяка.
— Я рассчитываю на вашу помощь и поддержку.
— Я готов выполнить любое ваше приказание. Но капитан Жерон…
— С капитаном я поговорю предварительно. Уверена, что я сумею найти веские доводы, которые позволят перетащить его на нашу сторону. И не только его, но и Тарна альт Вегаса, и Асеньо альт Некку. Кондотьеры будут на нашей стороне.
— А пран Клеан?
— Мой отец очень быстро принимает правильные решения, когда дело касается выгоды. А выгода прямая. Мы нанесём решительное поражение войскам Маризы, отбросим их от наших городов и вынудим вступить в переговоры. Кстати, мой человек в настоящее время стремится заручиться поддержкой великого герцога Валлио Семнадцатого альт Фиеско из Дома Белого Орла. Понимаю, что не всё так просто и дипломатические игры не позволят его светлости открыто встать на нашу сторону, даже скрытая помощь позволит нам совершить многое.
— Полностью согласен. Мощь Кевинала за спиной позволит нам договариваться с Маризой на равных.
— Конечно. Тем более что Трагера и Унсала не будут вмешиваться ни в чьи дела, пока над ними висит угроза браккарского вторжения.
— А это точно?
— Точнее не бывает. Мои шпионы доносят, что эскадра короля Ак-Орра тер Шейла движется к Эр-Трагеру. Город готовится к сражению. Но браккарцы ведь могут и передумать. Унсала после смерти короля Ронжара слаба, как никогда. Так что никто не знает, где будет нанесён первый удар.
— Значит, у нас есть надежда?
— Конечно, есть.
Лейтенант вдруг вспомнил, зачем пришёл. Начинать с начала не хотелось. Язык отказывался шевелиться, а гортань — издавать звуки. Ведь Кларине, скорее всего. Опять не понравится его назойливость. Но надо. Дело чести. Защищать слабых и помогать обиженным — долг дворянина.