— Но он вас заинтересовал?
— Да. Особенно, что касается «того, что рядом с ним идёт».
— «Судьба простит любой каприз…» Имеется в виду грех? Или проступок?
— Полагаю, речь идёт о том, что судьба потворствует друзьям и сторонникам Ланса альт Грегора. Вскоре после того, как я начал собирать сведения о менестреле, он сам заявил о себе. И громко заявил, убив Ак-Карра тер Веррона.
— Которого его отец, мой кузен, очень хотел сосватать к моей дочери. К любой из дочерей. Но радостнее всех предложение руки и сердца восприняла бы Ирелла.
— Да, Ак-Нарт очень хотел воспользоваться тем, что сыновей у вас нет. Спал и видел своего Ак-Карра в короне Браккары.
— И он тоже погиб от руки альт Грегора.
— Да. В то время мне удалось убедить прана Ланса, что мы — его друзья.
— Мы — это кто?
— Вы и я. Те, кто правит Браккарой. Ак-Нарт из Дома Жемчужного Нарвала сам выбрал свою судьбу. А может, высшие силы подтолкнули его под клинок менестреля.
— А потом он сбежал, — почти прорычал король.
— Что поделаешь? Он ли подкупил айа-багаанского купца или южанин разыграл неизвестную нам карту — мы не узнаем уже никогда.
— Если не пленим Ланса альт Грегора и не допросим с пристрастием.
— Думаю, не стоит так рисковать. Какие ещё потрясения он принесёт Браккаре? Лично я, увидев альт Грегора, не смогу перебороть желания немедленно расправиться с ним. Он слишком много знает.
— По вашей вине, пран Нор-Лисс.
— Готов понести любое наказание, но лишь после того, как сам исправлю ошибку.
— Расправившись любой ценой с альт Грегором?
— Именно так, ваше величество.
— Что ж… Не буду вас отговаривать. Хотя и не представляю, каким образом вы намерены осуществлять свои замыслы.
— Очень просто. Менестрель сейчас в Эр-Трагере. Или в его окрестностях. Зная его натуру, я могу предположить, что альт Грегор сейчас записался в армию или флот Трагеры и готовится сражаться с нами.
— Откуда у него эта ненависть к Браккаре?
— Я так и не смог это выяснить в частных беседах. Возможно, наш соотечественник обидел его в детстве? Так бывает иногда. Отняли игрушку у ребёнка, а ненависть сохраняется до конца дней, даже у глубокого старца.
— Я так понимаю, пран Нор-Лисс, сейчас вы говорите не серьёзно.
— Иногда надо и не серьёзно, ваше величество. Я уверен, что менестрель будет не просто сражаться. А попытается использовать полученные на островах знания против нас же.
— В борьбе против сильного противника хороши все средства.
— Предполагаю, что его друг — маг-музыкант Регнар альт Варда тоже с ним.
— Откуда такие умозаключения?
— Из чтения катренов Нола альт Гуафа. Вот послушайте, что он пишет в одном из более поздних четверостиший, сложенных незадолго до ареста и казни:
Отважных тысячи падут.
Огонь, сверкающий в ночи,
Вцепившись лапами в редут,
Дарует смерть грозе пучин.
— Что означает эта аллегория? «Огонь, сверкающий в ночи», «гроза пучин», редут какой-то… Как по мне, так этот катрен полностью лишён смысла, в отличие от других, которые вы мне зачитывали.
— А на мой взгляд, всё просто и понятно. Грядёт сражение. Некто, обороняющий укрепление, которое альт Гуаф ошибочно назвал редутом… Ему простительно, он никогда не был военным. А это вполне может быть форт береговой обороны Эр-Трагера. Так вот, некто, обороняющий форт посягнёт на жизнь грозы пучин, то есть белой акулы, ваше величество.
— Вот как? — плечи короля напряглись. Того, кто решил бы, что Ак-Орр тер Шейл способен испугаться, ждало жестокое разочарование. Уж кто-кто, а браккарский король от опасности не бегал никогда. Напротив, увидев её, он устремлялся навстречу. Истинная кровь древних воителей, которые созидали державу, раскинувшуюся на северных островах, и покрыли её неувядающей славой. — Кто же это такой? Огонь, сверкающий в ночи? Светлячок? Или дракон? Герб какого Дома приходит вам на ум в первую очередь?
— Дом Огненной Саламандры.
— Как-как? Саламандры?
— Огненной Саламандры, ваше величество. В стародавние времена люди полагали, что есть вид саламандры, который светится ночью и приводит путника к кладам, если, конечно, зверушка настроена доброжелательно. Огненная Саламандра — герб Регнара альт Варда.
— Друг Ланса альт Грегора. — Король не спрашивал, король утверждал. На щеках его заиграли желваки. Должно быть, он уже представлял, как ударом абордажного тесака сносит голову магу-музыканту.