У неё даже слёзы выступили от нахлынувших воспоминаний. очень хотелось верить, что это слёзы ярости, а не слабости. Только бы никто не заметил.
Офра наклонилась над шеей кобылы и поправила гриву, криво торчащую из-под суголовного ремня. Потом огляделась по сторонам. Могучие дубы стискивали дорогу, словно в тисках, нависая ветвями над головами путешественников. Где-то в вышине кричали галки. В воздухе уже ощущалось приближение зимы, хотя на юге Аркайла редко бывают такие морозы, как в предгорьях Карроса, большинство птиц отправились пережидать холода в Вирулию. Остались вороны да галки, которые галдели так, что хотелось уши зажать ладонями.
Впрочем, как и шагающие за телегой люди.
Командовал кринтийцами старый пьяница Диглан Дорн-Дав. Вот уж кому было наплевать на безопасность отряда. Хоть не порывался играть на волынке и на том спасибо. И просто удивительно — где он находил вино? Нет, право слово, не мог же он припрятать в телеге пару бочонков? Офра искренне сочувствовала Морин, которая взяла на себя негласное управление отрядом. Назначала дозоры и охранения пока Диглан без умолку болтал.
Молол без устали языком помощник костоправа Гвидо, назначенный следить за здоровьем Реналлы. Правда, обязанности свои он исполнял исправно, не забывая отдавать распоряжение суровой сиделке по имени Лорена, которая путешествовала с выражением лица, подходившим, скорее, палачу, получившему неоплачиваемую и сверхурочную работу. Может, от того, что всё остальное время Гвидо рассказывал ей какие-то истории. очень смешные на его взгляд, но плоские и дурацкие по мнению Офры, улавливавшей некоторые обрывки фраз.
Правда, помалкивали Бриан альт Нарт и Гвен альт Раст. Первый вообще смотрел на всех, как на распоследнюю чернь, не снисходя до общения. А бывший начальник тайного сыска поддерживал вежливую беседу с одолевавшими его по очереди кринтийцами. Вставлял односложные междометия, иногда задавал короткие вопросы, подталкивая их разливаться ещё шире. Как сказали бы выходцы с Айа-Багаана, разлив красноречия прорывал плотину здравомыслия. Как догадывалась Офра, пран гвен поступал так отчасти от скуки, отчасти по привычке — слушать и улавливать скрытые смыслы и тайны в бесконечном словесном потоке.
Вот прямо сейчас его одолевал пристроившийся рядом Диглан Дорн-Дав. Волынщик шагал, едва не касаясь плечом стремени альт Раста и сбивчиво, но горячо повествовал об истории своего Клана, начав едва ли не с первых людей, заселивших Кринт, и плавно переходя к себе любимому.
— Мы, Дорн-Давы — маги-музыканты в десятом поколении. Мой дед был лучим волынщиком в Бал-Атаклид. Мой отец выиграл состязание на День Всех Святых в Кранале. Мой сын — то же волынщик. Будете в Кранг-Дху, спросите Диглана Дорн-Дава!