Пока что ответы на эти вопросы не находились, как ни старайся.
Глава 7
Ч. 1
Чудодейственный бальзам, полученный Лансом у трагерского лекаря, закончился на вторую седмицу путешествия.
По приказу праны Жоанны красноносый Санчо осмотрел рану менестреля, долго качал головой и цокал языком. К удивлению Ланса, он оказался немногословным, больше действовал, чем говорил. Но, вычищая рану пучками корпии, выдавливая и снимая гной, иссекая омертвевшие кусочки кожи и мышц, он очень часто вспоминал мамашу флотского костоправа, который вынимал щепку и первым перевязывал ногу альт Грегора. Сравнивал её с бешеной сукой, обожравшейся белены коровой, вонючей каракатицей. Почему каракатица обязательно должна быть вонючей Ланс не догадывался, да и не собирался размышлять на эту тему. Очень уж отвлекала боль, несмотря на бутылку очень крепкого вина, влитого в него едва ли не через силу, и вырезанный из липовой веточки, «кругляшок» во рту.
В конце концов, Санчо вытер пот, отвязал Ланса и плотно перетянул ему бедро чистой холстиной, сказав, что ещё чуть-чуть и пришлось бы резать. Да-да… Резать ногу. Совсем. Если угодно принять такое выражение, то «под корень». Теперь же у знаменитого менестреля есть надежда на выздоровление. Если, конечно, он не будет гарцевать по городу и окрестностям, словно молодой жеребчик. Нужно отлежаться, поберечь себя. Хорошо бы прийти несколько раз на перевязку к хорошему лекарю, а не к костоправу с руками из задницы.
Это был длинный монолог для Санчо. Ланс даже удивился и даже растерялся. А когда пришёл в себя, то без обиняков заявил, что намерен как можно скорее отправиться в Аркайл, чем привёл лекаря в состояние, близкое к помешательству. К чести трагерца, он не стал шуметь и уговаривать больного поберечь здоровье. Просто отправился к хозяйке и нажаловался ей. Надо полагать, кратко и немногословно, как привык.
Жоанна прислала записку, в которой просила Ланса навестить её немедленно.
Снова начался долгий и бессмысленный спор о том, следует ли великому менестрелю пренебрегать заключением человека, опытного во врачевании всяческих ран. Нет, Ланс понимал, что отправляясь немедленно в путь, да ещё верхом, рискует, но он устал, что из-за него гибнут люди, которые слишком ему дороги. Смерти Реналлы он не переживёт. А если так, то какая разница — умрёт он от загнившей плоти в дороге, натрудив мелкую, но зловредную рану, или бросится потом со скалы, хотя это против заповедей вседержителя и прямой путь в Преисподнюю? Поэтому он стоял на своём — путешествие начнётся немедленно.
В конце концов, пришли к согласию. Ланс признал необходимость пару дней провести под присмотром Санчо, а Жоанна с лекарем через силу пообещали его не задерживать по истечение оговоренного срока. В дорогу менестрелю выдали вместительную баночку с вонючим бальзамом, чёрным как дёготь, зато, как сказала, улыбаясь, Жоанна, излечивающим любые раны, кроме сердечных.
Через два дня Ланс хромал уже почти незаметно, хотя боль в бедре осталась. Сказались ежедневные осмотры и перевязки, а так же, вполне возможно, постоянное употребление чудодейственного бальзама. За это время его собрали в дорогу. Два коня трагерской породы — крепких и ширококостных. Не для гонки и не для парада, но для долгой езды. Один предназначался для менестреля, второго нагрузили вьюком, куда слуги Жоанны сложили, всё, что могло понадобиться в долгом путешествии. Две смены белья, огниво, маленький котелок, топорик, тёплые чулки, шарф, мешочек с порохом и запас пуль для прилучника, который разместился в седельной кобуре, перчатки, оселок, щётку и скребницу, запасные повод и подпруги, флягу, одеяло… Ланс рассчитывал ночевать на постоялых дворах, но мало ли что? И его самого нарядили во всё новое и тёплое. Кроме сапог — альт Грегор наотрез отказался менять старые, разношенные и привычные. Шпага, кинжал. Два охотничьих ножа — один на поясе в ножнах, второй за голенищем. Увесистый кошелёк с серебром — в дороге оно нужнее, чем золото.
Менестрель не мог отвязаться от чувства неловкости, которое сковало его, как ледяной покров верховья Уна в самый разгар зимы. Всю жизнь он привык рассчитывать только на себя. Сумел получить вознаграждение от герцога или главы высокого Дома — гуляй, сколько душе угодно. Можно пить самое дорогое вино, наслаждаться яствами, привезенными из-за моря, менять дорогую одежду хоть каждый день, дарить подарки направо и налево. Когда ты на мели и в кошельке медяк с медяком не могут встретиться, терпи, соизмеряй желания и возможности. В такие дни великий менестрель мог обходиться краюхой чёрствого хлеба и кружкой воды. Повернётся удача лицом — наверстаем.