Дорогу на северо-восток укатали в глубокие колеи возчики, поставляющие в столицу Трагеры припасы, разбили солдатские башмаки и конские копыта — пехоту и рейтаров перебрасывали с северных границ, поскольку от Унсалы и Аркайла подвоха не ожидали. на взгляд Ланса, совершенно напрасно. Браккарцы умеют договариваться и находить союзников там, где никогда и не подумаешь. Герцогиня Мариза и без того подписала с островитянами мирный договор. Конечно, с бунтом в южных провинциях, она не посмеет втягиваться в войну, но любой мятеж рано или поздно усмиряют, а там, как Вседержитель рассудит. Или та же Унсала… В Ронжаре все могли быть уверенными. Он ненавидел браккарцев искренне, всей душой, но последнего вздоха. Который, кстати, не так давно испустил. Какие шаги во внешней политике предпримет его сын? Тоже лишь Вседержителю известно. особенно если браккарский флот появится на рейде его столицы. Ведь там нет двух дюжин злых и отчаянных менестрелей, готовых жизнь отдать за Отечество.
Если в дороге нет безалаберных попутчиков, способных на ровном месте угодить в неприятность, то путешествие становится скучным и однообразным. Ланс, как опытный всадник вёл коней ровной рысью, время от времени давая отдохнуть и отшагаться. В его намерения не входило загнать животных насмерть и остаться пешим. В первый день ему удалось пройти семь лиг, во второй — только пять из-за распутицы, зато на третий менестрель и сам не заметил, как оставил за спиной восемь лиг, отмечая пройденный путь по столбам, расставленным вдоль трагерских дорог. Прибавлять скорости в последующие дни он не решился. Нужно было беречь силы и свои и лошадей.
Ночевал менестрель на постоялых дворах, там же завтракал и ужинал, обходясь в обед парой сухарей и водой из фляги. Ничего ужасного. Есть, конечно, люди, которые могут умереть, если в полдень на набьют живот, но Ланс никогда не относил себя к ним. И превращаться в раба желудка, как братья альт Кайны, не собирался.
Преимущество постоялых дворов — кони накормлены и обихожены. Не нужно везти с собой запас ячменя. Не нужно искать водопой. Не нужно самому чистить и седлать. Всё сделают конюхи, а за лишнюю медную монетку ещё и помогут в седло вскарабкаться. Лансу очень не хотелось всё это делать самому. Когда-то всё равно придётся, но лучше уж позже. Тем более, что нога сильно болела. Тряска на рыси не способствует заживлению ран.
Ежевечерне менестрель натирал рубец вонючим бальзамом. В первые несколько мгновений снадобье невыносимо жгло кожу и плохо зажившую рану, но потом наступало облегчение. Утром он почти не хромал, но уже после полудня боль возвращалась. И так каждый день. Само собой, ночёвки у костра весьма усложнили бы лечение.
Распутица всё усиливалась. Не всегда одежда успевала высохнуть за ночь. Копыта коней вязли в липкой грязи. Спустя седмицу уже не удавалось преодолеть больше четырёх-пяти лиг. Несмотря на то, что подаренные Жоанной кони предназначались для долгой езды, они начали сдавать. Нелегко целый день вытаскивать копыта из липкой грязи. Да и всаднику каждый новый день давался с большим трудом. Ланс чувствовал себя в седле так же уверенно, как и на палубе корабля. Но, видимо, сказывалась усталость последних месяцев жизни, раны да и возраст тоже.
Чего греха таить? Многие праны — ровесники знаменитого менестреля — давно удалились на покой. Они оставили военную службу, перебрались в родовые замки и жили там, занимаясь хозяйством и нянча внуков.
Война — дело молодых. Скачки, ночёвки в походных палатках, сражения. А когда тебе вот-вот стукнет пятьдесят, то тянет к размеренной жизни, камину, кружке согретого вина в зимнюю стужу. Немногие лишь остаются при дворе плести интриги да передавать опыт молодым. Ланс никогда не считал себя дряхлой развалиной и до недавнего времени даже не замечал усталости, но всегда что-то случается впервые. Когда же закончился бальзам, стало совсем худо. Кожа вокруг шрама опять начала краснеть, стала горячей наощупь. Настой чистотела, купленный у знахаря в первой же попавшейся на пути деревне, помогал мало. Ну, может быть, он и не давал плоти воспаляться, но боль уж точно не снимал. Альт Грегор начал кособочиться в седле.