Не успела включить плейлист в телефоне, как в дверь постучали.
— Вон! Оut! Fuck off! Отвали! — выпалила я.
И услышала в ответ возмущённое грудным женским голосом:
— Что вы себе позволяете, девушка?! Откройте, это моё купе! У меня билет.
Я покраснела. Упс…
— Ой, извините, — пробормотала я.
В открытую дверь вплыла важная дама предпенсионного возраста, её чемоданы самым чинным образом внёс Яндекс. С выражением оскорблённого в самых лучших чувствах профессора из благородной семьи, которого обвинили в украденной кастрюле борща, он поставил багаж дамы в мехах. Кивнул ей по-гусарски и демонстративно вышел.
Рожа протокольная!
Дама с поджатыми губами стянула кожаные перчатки, смерила меня взглядом, как мошку. Коснувшись пальцем верхней пуговицы, больше похожей на брошь с перламутром, она заявила тоном генеральши:
— К вашему сведению: я еду отдыхать! Так что все ваши дрязги, разбирательства и экспрессию оставьте при себе. Мне нужен покой.
— К вашему сведению, — с дерзкой улыбочкой ответила я. — Я еду работать. В ночном караоке-клубе. Стриптиз-бабочкой. Так что вам не повезло.
Дама пыхнула, повела плечами и продолжила бороться с перламутровой пуговицей. А я, понаблюдав за этим, не выдержала и добавила:
— В нашем стриптиз-шоу вам бы за это точно не дали чаевых. — И доверительно прошептала: — Меняйте пуговицы на кнопки.
Она прирезала меня взглядом и, к собственному счастью, больше ничего не сказала. Я воткнула в уши наушники и влезла с ногами на полку. Дама уставилась на мои разные шерстяные носки — один красный в белую клубничку, второй зелёный — в красную. Да-да, именно такие и носят в стриптиз-клубе, чтобы с эпатажем снимать последними… Снеговиков заводит.
Дама пыхтела даже сквозь песенку Алиды. Я выкрутила звук на максимум.
Мда, а так всё хорошо начиналось!
Глава 24
Интересно, у всех видео-операторов в программу обучения включён «курс оленей»? Или мне так везёт?
С оленями очень весело дружить, но упаси, Боже, иметь такого на собственной кухне и в чём-то более серьёзном, чем пижамная вечеринка. С Никитой я это усвоила ещё в восемнадцать, зато до сих пор друг другу рады. Мои девчонки удивляются, как можно дружить с бывшими? Может, с нормальными бывшими и нельзя, а вот с оленями очень даже.
Яндекс — очевидный олень. Приятно, конечно, что он счёл меня такой неотразимой, чтобы с маху купить билет и запрыгнуть следом в поезд, но я ведь не просила. Некоторые «нет» не понимают, категорическое так тем более. Надеюсь, Яндекс хоть теперь понял и успел выскочить из поезда.
Дама напротив нависала над столиком грудями дынного размера, обтянутыми ярко-малиновым трикотажем, так, словно хотела в меня ими выстрелить. Наверное, потому и не читалось. В наушниках об иронии пела Аланис Морисетт. Как чувствовала! Ясик говорит, что у меня музыкальные вкусы, как у старой бабушки, но мне нравится, а разве остальное имеет значение?
Мимо окна проносились сосны — почти оранжевые стволы на белом фоне с серо-зелёными шапками хвои, густо покрытой снегом. При виде дремучих чащ мне всегда представляются истории про заблудившихся девочек, волков, леших, дедов Морозов и заснувших в сугробах подснежниках. Мне представляется, как оно было бы там — одной, в мороз, в лесу. Или думается, как раньше люди ехали на санях, закутанные в три тулупа, под одинокий звон колокольчика, отвечающего порывам метели. И вдруг представились глаза Красницкого, колючие, как ледяной ветер, серые, как это небо. Я обхватила себя руками. Бррр…
Нет, хватит думать о всякой ерунде! Я еду в поезде, которому вьюга не страшна. Сама себе главред, оператор и спецкорр. И сейчас мне очень не помешает стакан горячего чаю и чего-нибудь не полезного типа шоколадного батончика, но в дороге можно. Пойду попытаю счастья у проводника.
Я переоделась в спортивный костюм, достала из сумки тапочки и вышла из купе. У последнего окна прямо перед ступеньками завис, опираясь на поручень, Яндекс. Ну что ты будешь с ним делать?!
Он обернулся на шум закрываемой двери и сообщил:
— Двести сорок семь.
— Чего? — не поняла я.
— Столбов.
Я громко выдохнула и развела руками. Подошла и встала рядом.
— И ты правда считал?
— Не с самого начала. — Он снова уткнулся взглядом в окно. — Первым делом я забросил рюкзак в купе с сумасшедшей мамашей и такими же детьми.
Я тоже опёрлась о поручень и посмотрела на проплывающие под стук колёс снежные пейзажи.
— Послушай, а вдруг у меня есть парень? И я к нему еду?