— У кого он его взял?
— Вот это вопрос. Я предложил его решить службе безопасности.
— Молодец, — во рту у меня стало сухо. — Это все факты?
— Нет. Не все. По дороге в Сочи Рита Мостер любезно и очень тесно общалась с Яковом Стоцким, одним из выпускающих редакторов федерального канала, где мы снимали ток-шоу. Тоже скользкий тип, ничем не брезгует. Часто работает со Стеблухом.
Бобров выслал мне фото, где Рита и рыжий тип идут по Казанскому вокзалу и что-то обсуждают.
— Мало ли кто о чём говорит! — рассердился я и хлопнул ладонью по столу.
— Это, конечно, да. Но в воскресенье, когда я звонил вам из офиса на телевидении, — добавил вкрадчиво Бобров, — я сам видел Стеблуха и Стоцкого вместе. Отправляю вам селфи. В зеркало их видно. Я решил сделать на случай, если не поверите.
Я присмотрелся, расширил пальцами фото на экране смартфона и обнаружил те же рожи. Выругался.
— Да ты просто шпион!
— Работаю на вас, Иван Аркадьевич. И я считаю, что слишком много совпадений, — кивнул Бобров. — Не удивлюсь, если вы Риту Мостер за эти дни ещё где-нибудь встретили помимо того шоу…
Я не ответил. В висках застучало.
Рррита…
Казалось, она была искренней, и казалось, что я пахну ей. Только запах больше не был таким приятным. Меня уже предавали. Потому что тогда тоже… расчувствовался, кретин! Меня бросило в жар.
Стоп! — сказал я себе. — Вот теперь о чувствах потом!
— К чёрту Риту! — рыкнул я. — Мы можем перекупить этого Стеблуха?
Я поймал себя на том, что расковырял до крови лунку ногтя на пальце.
— Вряд ли. Стеблух, как киллер, цели не меняет. Потому и ценится.
Я выматерился от души.
Что ж, хорошее во всём этом было только одно — я снова готов рвать глотки. Я встал и кивнул Боброву:
— Спасибо за работу! Готовь материалы для пресс-конференции. Срочно! — и директору гаркнул: — А ко мне всех, кто занимался озеленением санатория «Дружба народов»! И Зульфию Закировну! Сейчас!!!
Глава 39
Бандерлоги из сочинского департамента смотрели на меня, как загнанные в угол тараканы, а я орал:
— Какого хрена вы устроили, я спрашиваю вас?! Что, специалисты-ладшафтники, дизайнеры природы хреновы?! У всех глаза были в заднице? Из штанов чёртову бабочку не разглядеть?! Ну, я слушаю!
Крепкая тётка в красном с крашеными под платину волосами робко поднялась со стула.
— Иван Аркадьевич, простите, я скажу. Когда мы заметили пару гусениц, мы сразу же приняли меры, обработали химикатами.
— И что потом? Сдохли сволочи?! — навис я над ней.
— Ну да…
— А кто тогда Самшитовую рощу сожрал?! — гаркнул я, тыкая в окно. — Зомби-призраки?!
— Мы обрабатывали… — задрожал голос у тётки.
— Да, мы обрабатывали, — вставил мужик в зелёном свитере. — Но некоторые саженцы оказались сильно заражены. Мы пытались их отделить, поставить в карантин, в отдельное помещение. Однако не вышло.
— А почему не вышло?! — взвился я. — Запор случился?!
— У нас были сроки по озеленению. С нас требовали сдачи проекта в срок под угрозой увольнения, — проблеял, потея, зелёный.
— Ну так у меня есть хорошая новость — вы все теперь будете уволены! — заявил я, скрестив на груди руки. — Но сначала отработаете ущерб.
В кабинете воцарилась мёртвая тишина. Солнце издевательски сияло на хрустальных гранях штофа с коньяком в шкафу напротив.
— Это несправедливо, — хрипло высказалась высокая рыжуха в очках. — Кладка огнёвок была не очевидна, но многочисленна. По большей части находилась в самых корнях. Мы обрабатывали насекомых всеми известными средствами, и руками давили. Обычные химикаты оказались не эффективными, тогда мы сделали запрос через секретарей поставщикам, чтоб узнать, чем они эту гадость травят. Но…
— Что «но»?!
— Это был август, — едко посмотрела на меня рыжая. — Итальянцы ушли в отпуск.
— Все?!
— Да, все, Иван, — влезла в разговор Закировна. — Ты сам смеялся с французов, что они массово закрывают фирмы и уходят в отпуск, и в августе половина Парижа вымирает.
— При чём тут Париж?
— Итальянцы тоже переняли эту дрянную привычку. Европа, мать её! Имеют право на отдых.