— Ба, да это же Щербаков, — узнал Генрих моряка. — Ваня, здорово!
Писарь обрадовался встрече, отложив журнал, похвастал:
— Дочка у меня родилась, ребята, Зиной назвали.
— С тебя причитается. Зови на крестины!
— Эх, не то время сейчас. Не до праздников. Новое начальство к нам прибыло. Генерал-майор Елисеев. Говорят, воевал здесь с немцами еще в 1917 году. А Кабанова перевели на Ханко.
Штабные, они всегда первыми узнают все новости. Но даже осведомленные штабные и те не знали, что до начала войны оставались считанные часы.
10-я отдельная саперная рота, которой командовал лейтенант Григорий Васильевич Кабак, размещалась на полуострове Сырве близ пристани Мынту. Каждую субботу и воскресенье к клубу роты собирались люди с ближайших хуторов. Были здесь и молодежь, и пожилые эстонцы, парни и девушки, крестьяне и рыбаки. Многие приезжали на велосипедах, оставляли их на траве за кинобудкой, смотрели фильм, оставались на танцы.
В тот памятный субботний вечер в клубе шел фильм «Истребители». Командир взвода Григорий Егорычев ждал Людмилу, но девушки все не было и не было. А он-то надеялся, что эта встреча решит все. Вот ведь как бывает в жизни: сколько знакомых в России, а здесь, на Сааремаа, встретил свою судьбу. Впрочем, это Григорий решил так, а вот что думает об этом Людмила, он пока не знал.
Спустились над островом легкие сумерки белой ночи. Фильм начался. Хотя Егорычев и смотрел на экран, в мыслях своих был далеко…
Кто-то толкнул Григория в плечо. Он обернулся.
— Смотри, Людмила пришла!
«Любимый город может спать спокойно», — пел с экрана звонкий голос.
Да, любимый город мог спать, а этим двум было не до сна. Давно стена леса заглушила слова динамика. Взявшись за руки, они брели по морскому берегу. Лишь мерные всплески прибоя нарушали тишину.
Коротки белые ночи на Балтике. Особенно если в час свидания надо так много сказать друг другу. И не беда, что Людмила иногда замолкает, подбирая нужное русское слово. Они понимают друг друга отлично…
Неожиданно их объяснение прервал чей-то громкий голос. Молодые люди прислушались.
Над водой отчетливо раздалось:
— Егорычев! Взводный!
Еще не зная, что случилось, они повернули назад. Ночь была такая тихая, теплая. Казалось, ничто не могло нарушить ее покоя.
Вскоре на тропинке показался велосипедист. Это был один из младших командиров роты.
— Едва нашел вас, товарищ комвзвода. Боевая тревога!
— Иди домой, Люда. Завтра встретимся. Григорий быстро поцеловал девушку.
Но ни завтра, ни на следующий день они встретиться уже не смогли. Помешала война. Лишь много позднее, когда Людмила потеряла всякую надежду увидеть своего любимого, они увиделись вновь…
Глава II
Так начиналась война
Война. Готовились к ней на островах, ждали ее, а все-таки она июньской белой ночью пришла неожиданно.
К учебным тревогам в гарнизоне привыкли. Но когда личному составу выдали каски и подвезли боеприпасы, многие поняли — на этот раз тревога объявлена не ради учебы.
Война! Эта весть внезапно обрушилась на всех. Взволнованно говорили люди на митингах. В радостной приподнятости молодежь рвалась к боям («Ох и дадим фашистам жару!»). Суровая сосредоточенность легла на лица людей постарше. Они-то понимали, что война не увеселительная прогулка.
А потом пришли первые неутешительные сводки с фронтов, сообщения о налетах вражеской авиации, о первых жертвах. Как же так? Почему гитлеровцы не отброшены от границы? Когда же начнется наше контрнаступление? Засыпали с этим вопросом, поднимались и спешили к репродукторам: не началось ли?
Эстонские комсомольцы шли в военкоматы. В газетах появились имена парней из Курессаре, первых добровольцев: Адольф Хийоб, Арнольд Тамбур, Александр Тутк. Житель Виртсу А. Кесккюла писал: «Я, сын трудового эстонского народа, не могу оставаться наблюдателем, когда моему Отечеству угрожает враг». Девушки Ксения Кууск, Линда Рандмаа, Элли Марипуу просили послать их работать санитарками.
В эти дни в уездном комитете партии собиралось особенно много людей. К первому секретарю Александру Мую, своему земляку, крестьяне и рыбаки Сааремаа заходили особенно охотно. Первого секретаря уважали. Юношей вступив на путь революционной борьбы, Александр Муй в буржуазной Эстонии жил в подполье. Но и на нелегальном положении он не складывал оружия. Потом арест, суд. К пожизненной каторге приговорили коммуниста А. М. Муя. Пятнадцать лет провел он в тюрьме. И только провозглашение Советской власти в Эстонии вернуло ему свободу. Неторопливые, степенные рыбаки обсуждали с ним, как ловить рыбу в военных условиях. Были среди посетителей эстонцы и русские.