— Что?
— Посмотри-ка на него, такой задумчивый, — она скрещивает руки на груди и качает головой. — Так по-детски.
Я следую за ее глазами к другой стороне ринга и вижу Брэндона с напитком в одной руке и неприятным взглядом, устремленным на нас обеих.
— В чем дело? — спрашивает она.
— Ему не нравится, что я прихожу сюда, — я пожимаю плечами. — Он считает, что это чересчур грубо.
— О, извини. Я не знала, что ты — драгоценная маленькая тихоня. Ради всего святого, Поппи, не позволяй ему обращаться с тобой как с инвалидом. Ты вполне способна позаботиться о себе.
— Ну, вообще-то, я здесь, не так ли?
И в этот момент какой-то парень сзади хватает меня за талию, пытаясь потанцевать со мной. Я поворачиваюсь и свирепо смотрю на него.
— Нет, спасибо.
— Ну, давай же, милая, — он снова тянется своими лапами к моей талии, и я одергиваю его волосатую руку.
— Я не хочу танцевать.
На его лице появляется усмешка.
Хоуп подходит ближе ко мне.
— А что если я порежу тебя, если ты снова прикоснешься к ней?
— Обещаешь, милая? — он наклоняется, медленно приближая свое лицо к ней, и хватает меня за бедра. — Мне нравятся женщины, в которых есть огонь.
— О, я же рыжая, во мне много огня, — говорит она, отступая назад и замахиваясь. Он перехватывает ее руку и выкручивает.
Внезапно толпа начинает раскачиваться. Раздаются крики. Женщины визжат. Меня сбивают с ног, ботинок слетает с ноги. Хоуп хватает меня, и мы спешим в середину зала.
— Что, черт возьми, случилось? — спрашиваю я, задыхаясь.
Хоуп смотрит через комнату на кричащих мужчин. Она хмурит брови, пристально вглядываясь, а затем ухмыляется.
— О, Брэндон случился.
— Что?
— Ага, — ее улыбка становится шире. Я перевожу взгляд поверх толпы. Брэндон прижимает парня к стене за горло, а свободной рукой бьет его в лицо. Несколько мужчин пытаются оттащить Брэндона, но безуспешно.
Поначалу я настолько шокирована, что лишь закрываю рот рукой. В этот момент я в ужасе смотрю на эту сцену, а мое сердце бешено колотится о ребра. Я жду, когда кто-нибудь возьмет его под контроль, но он как зверь.
— Черт возьми, — выдавливаю я, прыгая и проталкиваясь сквозь толпу.
— Поппи, какого черта ты делаешь? — кричит мне вслед Хоуп, но я продолжаю идти напролом. Я уже в трех футах от Брэндона, но какой-то мужчина преграждает мне дорогу.
— Брэндон! — кричу я, стоя рядом с этим мужчиной. — Прекрати. Ты же убьешь его.
Двоим парням, наконец, удается оттащить Брэндона, и тот другой падает на руки и колени, а все его лицо залито кровью. Брэндон пытается вырваться из хватки и каким-то образом бьет избитого в живот.
— Брэндон, — я замолкаю как раз в тот момент, когда Ларри прорывается сквозь толпу с Финном, следующим прямо за ним. Ларри несет огнетушитель и ругается, расталкивая мужчин.
— Черт возьми, Брэндон, — Ларри останавливается позади него. Мужчины, удерживающие Брэндона, оборачиваются, и когда они это делают, тот вырывается и немедленно хватает ошеломленного парня на полу и снова бьет его.
— Ублюдок… — Ларри вытаскивает чеку из огнетушителя, прицеливается и распыляет пену на Брэндона. И… тот замирает. Это словно вернуло его в реальность на долю секунды. Брэндон смотрит на истекающего кровью мужчину, а затем на свои окровавленные фаланги пальцев.
— А теперь тащи свою задницу обратно в раздевалку, — Ларри указывает на дальний конец комнаты, огнетушитель все еще наведен на Брэндона и готов выстрелить в случае необходимости.
Брэндон бросает на меня мимолетный взгляд, а затем разворачивается и уходит из зала.
Ларри качает головой, пробираясь сквозь толпу. А Хоуп хватает меня за локоть.
— Черт возьми, это было горячо.
Я смотрю на нее в бешенстве.
— Нет, не было. Посмотри на того парня, — я указываю на избитого парня, привалившегося к стене, пока несколько мужчин пытаются помочь ему подняться на ноги. — Это не горячо. Это выход из-под контроля…
Она пожимает плечами.
— Я имею в виду, да, но все же. Парень был взрослым мудаком.
Вскинув руки, я собираюсь уйти, но Хоуп хватает меня за запястье.
— Позволь ему быть собой.
Я вырываюсь.
— Вернусь через минуту.
Почему хочу следовать за ним, я не знаю. Я должна оставить его в покое, но что-то внутри меня не может вынести, когда ему так больно. И я имею в виду не физические раны. Случившееся не об этом. Это результат более глубоких шрамов. Настоящая причина, по которой он стал Брэндоном «Разрушителем» Блейном. То самое чувство, засевшее глубоко в его душе и сердце. Потребность, которую он испытывает, чтобы наказать себя за то, над чем он не властен. Вот почему я хочу следовать за ним — потому что знаю, на что это похоже.