Афанасий выдержал ещё два прямых попадания оценивающих взглядов, привстал.
— Сидите, — махнул рукой Карпенко. — Не до церемоний. О подвигах майора можно говорить долго, но могу вас заверить, что его не зря бойцы прозвали Барсом.
— Наслышаны, — процедил сквозь плотно сжатые сухие губы полковник Семёнов, не сводя карих глаз с лица Афанасия. — Сколько вам лет, майор?
— Двадцать семь, — так же сухо, без выражения, ответил Афанасий.
— Что оканчивали?
— Ярославский педуниверситет, факультет физической культуры.
— То есть вы не кадровый военный?
— Никак нет, рекрутированный, — позволил себе усмехнуться Афанасий.
— Мастер «Спирали», — добавил Зайцев, — мастер рукопашного боя, девять наград.
— Почему учились в Ярославском?
— Я родился под Костромой.
— Какими языками владеете?
— Английским свободно, немецким похуже, изучаю китайский.
Гости Карпенко переглянулись.
— Как вы оказались в группе «А»?
— Это секретная информация, — скривил губы Зайцев, бросив взгляд на генерала. — Надеюсь, таковой и останется.
Афанасий постарался сохранить невозмутимый вид.
Пять лет назад он отдыхал в Крыму, в Феодосии, и случайно стал свидетелем стычки «майданутых» украинских националистов УПА, каким-то образом сумевших проникнуть в Крым, с русскими туристами на пляже. За две минуты он уложил на песок шестерых горячих хлопцев, явно выполняющих заказ на провокацию, и был замечен отдыхающим здесь же ветераном «Альфы». После возвращения домой к нему и пришли рекрутеры ФСБ.
— Извините, могу я задать вопрос, товарищ генерал?
Карпенко кивнул.
— Что такое ВГОР?
— Войска геофизической обороны, — сказал крепыш-полковник басом. — Слышали?
— Нет.
— Это хорошо.
— Разве такие войска… существуют?
— Уже существуют.
— К делу, товарищи, — сказал Карпенко.
— Собственно, мы хотели бы рассмотреть вопрос вашего перевода к нам, — сказал Семёнов.
Афанасий с недоверием посмотрел на него, перевёл взгляд на Зайцева, на Карпенко, помедлил.
— Прошу прощения, не понял. Какого перевода?
— Вашего к нам, — терпеливо повторил полковник.
— Но это же… невозможно.
— Выслушай, что они предлагают, — обронил Зайцев.
— Мы предлагаем вам возглавить нашу оперативную группу, — сказал Черняк.
— Я и так командую группой.
— Это другой масштаб, — неожиданно мягко сказал Семёнов. — Войска ГОР созданы всего около двух лет назад в ответ на участившиеся эксперименты американцев с климатом и геофизическими процессами.
— Мы хотим на этом уровне защитить территорию России и адекватно отвечать на климат-атаки, — добавил Черняк. — Нас — Россию, я имею в виду, — перестали уважать, а это неправильно.
Афанасий сдержал желание спросить: где же вы были при распаде Союза? Но этот вопрос следовало задавать другим государевым людям.
— Не вижу перспективы. В полицейском спецназе служат парни поопытней и посильней меня, всегда можно найти кандидатуру.
— Нам подходите именно вы.
Афанасий стиснул зубы, косо глянул на Зайцева, приглашая полковника поддержать его возражения.
— Я имею право отказаться?
— Имеете, — сделал казённое лицо заместитель начальника управления.
— Тогда я отказываюсь.
— Не спешите, майор, — укоризненно сказал Семёнов. — Наша структура как бы и не существует вовсе. Вас приглашают на службу в суперсекретное подразделение, способное решать оперативные задачи в любом районе мира. «Альфа», безусловно, великолепное по результативности подразделение, и только её бойцы должны составлять костяк ГОНГО.
— Костяк чего?
— Группы особого назначения геофизической обороны. Это действительно другой масштаб, майор. Само собой, вас повысят в звании, а также увеличат денежное довольствие. Не это главное. Подумайте, мы снабдим вас информацией о задачах и целях ВГОР, предоставим полнейшие данные о климатической и геофизической войне, ведущейся против России. Сколько вам понадобится времени на изучение?
Пахомов крутанул желваки, снова посмотрел на Зайцева.
— Мы отпускаем тебя на неделю в отпуск, — сказал зам. начальника управления. — В виде поощрения за успешное проведение операции.
— Хорошо, поговорим через неделю, — согласился Семёнов.
Зайцев встал.
— Разрешите идти, товарищ генерал?
— Идите.
Афанасий поднялся следом, щёлкнул каблуками, не меняя выражения непреклонности на лице, и оба вышли из кабинета начальника управления.
В коридоре Зайцев остановил подчинённого, положив руку на сгиб локтя.
— На твоём месте я принял бы предложение. — Он пожевал губами, поморщился. — Несмотря на то, что я лично против. Другого такого Барса надо поискать. Но у нас тебе через три-четыре года светит только штабная работа, а там…
— В люди выйду, — сострил Афанасий.
Зайцев не отреагировал на шутку.
— Тебе сразу полковника дадут, это раз, и до генерала доберёшься — это два. Да и работа интересная.
— Я ничего не слышал об этом… ВГОР.
— Сказано — суперсекретная служба, значит, суперсекретная. Они правы, нельзя так долго унижаться, пора отпор давать, тем более что у нас есть чем.
Афанасий с любопытством посмотрел на заместителя начальника управления.
— Откуда информация?
— В Интернет заглядываю… мы тоже не лыком шиты. Но об этом пусть лучше они тебе сообщат.
— Я… подумаю. — Афанасий оживился. — А целой группой перейти нельзя?
— Сам-то понял, что спросил? Кто же разрешит отдать целую боевую группу?
— Ребят жалко…
— Тебя не в тыл к немцам забрасывают, будешь поддерживать связь, в реальном мире живём.
— Понял.
— Ну и славно, пойдём водочки хорошей хряпнем за успех безнадёжного дела.
— Какого дела? — удивился Афанасий.
— Это я к слову. В юности я с друзьями часто в походы ходил, всю Россию, считай, на лодках обошёл, так вот когда мы собирались в первый раз, наш главный организатор Толя Новиков и предложил выпить по рюмочке за успех безнадёжного дела. Никто не знал, сможем ли мы выжить две недели в лесах и на реках.
— Выжили?
— Видишь, я даже полковником стал.
— Я же не пью.
— Зато я принимаю… изредка, здоровье поддерживаю. Генерал наметил тебе орден прицепить, неужто откажешься?
— Получу — отмечу.
— Ладно, идём.
И они направились к выходу по красной ковровой дорожке, оставшейся в здании управления ещё с начала века.
Северный Ледовитый океан, высокие широты
23 мая, 22 часа по времени европейской части России
Солнце висело низко над горизонтом, пустив по свинцово-серому полотну океана дорожку расплавленного серебра.
Со всех сторон судно, идущее малым ходом, окружала вода, лишь на севере, в десяти-пятнадцати милях, сверкала зубчатая линия: там до самого полюса начинались поля арктических льдов, усеянные торосами, трещинами и шапками снега.
Полярное лето уже началось, поэтому ночь в этих широтах являлась таковой условно, солнце просто чуть опускалось к горизонту, чтобы утром начать подъём.
Судно современного дизайна, со множеством надстроек на верхней палубе, носило название «Night sun» и официально предназначалось для исследования климата и вод Мирового океана. Однако истинное предназначение корабля было известно только разведструктурам США, а о задачах, какие он выполнял, знали буквально несколько высших чинов ВМС Соединённых Штатов.
В рубке корабля, скрытой от взора поясом зеркального стекла, появились двое — капитан судна и лысоватый мужчина в меховой парке с откинутым капюшоном. Он был руководителем научной группы. Матросы и сотрудники экспедиции звали его доктор Джонс.
— Мы в заданном районе, — доложил старпом, поглядывающий на панели управления.
Джонс кивнул.
— Стоп машина! — скомандовал капитан.
— Очистить палубы, — невыразительным голосом проговорил Джонс.