– Другими сведениями я не располагаю.
– Ну спасибо, – сухо отозвался Фоксворти, переключаясь на линию НСООР.
– Вулхэндлер? По нашим данным, Жириновский действительно вчера покинул Москву. За ним проследили до Цюриха, потом он исчез из нашего поля зрения.
– Хм-м-м...
– Полагаете, он собирается обзавестись портативной атомной бомбой?
– Теперь лучше ничего не думать, а опираться на достоверные разведданные.
– Да уж, – с горечью произнес Фоксворти. – Я с сожалением вспоминаю то время, когда в оперативные сводки включались любые, самые невероятные слухи и тебя считали добросовестным работягой.
– И не говорите! Впрочем, мне кажется, нам нужно подождать дальнейшего развития событий. Держите меня в курсе насчет возможного иракского инцидента.
– А вы – насчет России.
– Договорились!
Повесив трубку, Рэй Фоксворти довольно ухмыльнулся. Если Россия и впредь будет столь смехотворно дестабилизировать международную обстановку, то, возможно, вновь вернутся старые добрые времена «холодной войны».
Эх, хорошо бы!
Глава 18
Римо проснулся с рассветом и сразу же ощутил во рту вкус кукурузы. Видимо, он ел ее во сне, которого теперь уже не помнил.
Войдя в ванную, Римо прополоскал рот холодной водой.
– Фу, – выдохнул он, когда его чувствительный язык ощутил привкус городской водопроводной воды – меди, цинка и еще какого-то металла, но зато вкуса кукурузы не осталось и следа. Именно этого Римо и добивался, боясь, что воображаемый во сне початок заставит его страстно возжелать кукурузы реальной.
Мастер Синанджу терпеливо дожидался его внизу, в огромной кухне. Все апартаменты в доме имели свою собственную небольшую кухню, но Римо с Чиуном превратили одну из нижних квартир в гигантскую кухню-столовую размером с небольшой ресторанчик. Огромный дубовый стол посредине предназначался для застолья двенадцати персон, а низенький лакированный столик – для интимных трапез в стиле Востока.
Чиун настоял на том, чтобы пол здесь переделали по корейскому образцу, то есть под деревянный настил уложили трубы с горячей водой. В помещении установился великолепный микроклимат, а по теплому полу можно было ходить босиком.
– На завтрак приготовь женьшеневый чай и жасминовый рис на пару, – не терпящим возражений тоном заявил Чиун, гордо восседая за низким столиком в утреннем золотистом кимоно.
– Ты же знаешь, такое мне не слишком удается, – попытался возразить Римо.
– Ничего, научишься. Терпеть не могу вареный рис! Кипящая вода забирает из риса все необходимые вещества, и остается только мягкая разваренная клетчатка.
– Ладно, где рисоварка?
– Откуда мне знать! Я мастер Синанджу, а не кухарка! Когда будешь готовить, себе предусмотри двойную порцию.
– Спасибо, учитель, но я не настолько голоден, чтобы...
– Спасибо скажешь после того, как все съешь, – перебил его кореец. – Тогда тебе больше не захочется этой мерзкой кукурузы.
– Я сам знаю, сколько мне есть, – пробормотал Римо, шаря по всем кухонным полкам.
– Тебе предстоит тяжелый день, поэтому лучше тебе не отвлекаться на воспоминания о кукурузе.
– И что мне надо сделать? – поинтересовался ученик.
– Составишь подробнейший список претендентов на получение наших услуг, когда со всего мира к нам посыплются письма с предложениями.
– На английском?
– Нет, пиши на хангуле, древнекорейском наречии.
– На этом ломаном китайском?
– Тот факт, что самые первые мастера Синанджу позаимствовали для создания своей письменности китайские иероглифы, говорит лишь о том, что корейцы поленились создать свою собственную азбуку.
– Ладно, я составлю список.
– Все должно быть готово не позднее десяти утра.
– Что за спешка?
– Именно в это время приходит почта «Федерал Экспресс». Страшно неповоротливая компания!
– Для ночной почты доставка в десять утра считается достаточно быстрой.
– Во время Валтасара гонец торопился доставить депешу до рассвета, ибо знал, что в случае опоздания он будет обезглавлен.
– Однако, если он приносил плохие вести, его все равно казнили, – произнес Римо.
– То были... – Чиун мечтательно вздохнул.
– Старые добрые времена, – продолжил за него Римо.
Неожиданно он сообразил, что куполообразная штуковина из нержавеющей стали, стоявшая рядом с плитой, была не мусорным ведром, а именно рисоваркой, которой он прежде в глаза не видел. Откинув крышку, он нашел внутри белый пластиковый контейнер для зерна.
Римо принялся за дело. По идее, требовалось всего лишь залить нужное количество воды в нижний отсек рисоварки, потом засыпать в пластиковый контейнер соответствующее количество риса, залить его холодной водой и вставить контейнер в специальный цилиндр. Далее оставалось только закрыть крышку, включить таймер и ждать.
Весь фокус заключался в том, чтобы соблюсти пропорцию между водой и рисом, поскольку разные сорта этого капризного зерна по-разному поглощали влагу. Японский рис требовал больше воды, чем тайский жасминовый или индийский.
Спустя тридцать две минуты Римо поставил перед мастером Синанджу большое блюдо дымящегося ароматного риса.
– Кажется, готово!
– Настоящему корейцу ничего не кажется, он знает все наверняка. Но поскольку ты происходишь из пустынного индейского племени, я прощаю тебе твое невежество.
– Слушай, я изо всех сил стараюсь угодить тебе...
– Ты угодишь мне, если съешь двойную порцию риса, который отобьет у тебя охоту к кукурузе.
Римо молча принялся за еду. С помощью двух серебряных палочек он быстро отправлял в рот ароматный горячий рис и, прежде чем проглотить, очень тщательно его пережевывал, как и предписывалось Синанджу.
– А что, неплохо, – проговорил он.
– Ешь, я все еще чувствую запах кукурузы.
– Да я сто лет уже к ней не прикасался!
– Ты ел ее во сне, – укоризненно произнес Чиун.
– Ну, это не считается.
– Разве воспитывавшие тебя монахини не говорили тебе, что мысль равна делу?
– Говорили, но я в такую чепуху не верю.
– Поверь, с точки зрения Синанджу, даже думать о кукурузе – сущий грех, – заявил учитель, используя пальцы вместо палочек, чтобы подцепить рис.
– Если бы ты постоянно не напоминал мне, я бы давно уже забыл о ней.
– Что ж, посмотрим. Пройдет время, и ты решишь, что уже равнодушен к коварной соблазнительнице, вот тогда-то я и выставлю перед тобой большое блюдо с поганой кукурузой! Посмотрим, насколько тверд ты в своих намерениях.
Римо едва не застонал.
– Не делай этого, Чиун! Я еще не готов к такому испытанию!
– Ешь, ешь. И не забывай вдыхать очищающий аромат настоящей еды.
К дому подкатил первый грузовичок «Федерал Экспресс», и Римо выскочил за почтой. Сорок два письма! Пришлось расписаться сорок два раза в отдельной графе против каждого.
– Почему эти пакеты называются письмами, хотя размером они с целый скоросшиватель? – спросил Римо у водителя, выбрасывая переставшую писать ручку.
– Потому же, почему служба называется «федеральной», хотя не имеет ни малейшего отношения к правительству.
– Как так?
– А вот так, – ухмыльнулся шофер.
Пожав плечами, Римо понес письма в башню для медитирования.
– Почта! Почта! – закричал он, забравшись на самый верх.
– И это все? – спросил Чиун, окидывая взглядом принесенные письма.
– Нет, часть осталась внизу.
– Так поторопись с доставкой. Я хочу знать, кто претендует на получение услуг Дома Синанджу.
– Уже бегу, – проворчал Римо, спускаясь по лестнице.
Внизу его уже ждал второй грузовичок «Федерал Экспресс». Взлетев вверх по лестнице с пачкой конвертов в руках, Римо прокричал:
– Там еще одна машина пришла!
И тут же бросился вниз по лестнице.
Подойдя к водителю, Римо спросил:
– Сколько там писем?
– Сосчитать не удалось, – широко улыбаясь, ответил тот. – Могу сказать одно – здесь моя дневная норма доставки.