Итак, лейтенант Майкл Христофер Дженсен воткнул в карту синюю кнопку, помедлил, нахмурился и взялся за красную. Мак Джеймс украл чертежи оружейных разработок Флота. Вопреки ожиданиям эти чертежи не всплыли у диких. Так кому же Джеймс продал добычу? Кому и где?
Ему показалось, что синяя кнопка, красующаяся на Гилдстаре, издевательски подмигнула.
— Бред какой-то! Ах, чтоб тебя хорьки кастрировали! — опять взорвался Дженсен. Как будто лукавый преступник, за которым он охотился, мог слышать эти проклятия.
А на камбузе, за столом, на котором не было ничего, кроме пустых чашек и журнала мод, оставленного прапорщиком, восседал Харрис. Он удивленно вскинул брови, обрамленные копной золотисто-рыжих волос.
— Совсем очумел, — еле слышно прошептал пилот. Ожидая, пока остынет кофе, он порылся в груде мусора и извлек из тайника заветную банку с пивом.
За много тысяч миль от района, патрулируемого «Сэйлом», посреди запыленного поселка мятежников, стоял бар, сложенный из ворованных плит, некогда составлявших облицовку модульных строений на какой-нибудь военной базе. Пригнаны плиты были не очень плотно, и через щели внутрь бара то и дело врывался ветер. Под ногами противно похрустывал песок. В маленькой комнатушке, отделенной от общего зала обтрепанной занавеской, сидела женщина, на ее лице, спрятанном под капюшоном, играла зловеще-торжествующая улыбка. Она перевела взгляд на мужчину, укрывшегося в тени, и в ее прищуренных, привыкших к песчаным бурям глазах заплясали отблески неровного пламени свечи.
— Он получил самые точные данные, капитан. Он знает, что вы летите на Гилдстар, а также время и дату высадки. В общем, все, кроме ваших кодов связи. Думаю — ему и хочется, и колется.
В темноте раздался сухой смешок. В тусклых глазах мужчины вдруг вспыхнули веселые искорки, и ладони, сплошь покрытые кольцами ожогов, сжались с легкостью, неожиданной при такой страшной ране. Мрачный, скрипучий голос перекрыл шум, доносившийся из зала.
— Наверное, наш мальчик уже не такой простофиля, как прежде. Нет никакого смысла продлевать арендный договор с торговцем по завершении этого рейса. Я отзову «Мэрити» после того, как он совершит посадку в гилдстарском порту. Хотите верьте, хотите нет — я решил заняться вложениями в частный сектор на «Чалисе».
Женщина выпрямилась, скрипнув стулом. Человек с ястребиным носом, облаченный в калдлэндэрское снаряжение, лениво развалившийся напротив, тяжело вздохнул. Угрюмо взглянув на женщину, он произнес:
— Я понимаю — дело стоящее, ради него можно слетать на «Чалис». Но не слишком ли рискованно становиться живой приманкой для корабля-разведчика — он ведь будет на боевом рейде?
— Понимаешь, Годфри, — заговорил, чуть вытягивая гласные, человек с обожженными руками, — если мне удастся проникнуть на корабль Флота, это будет выстрел в самое яблочко. Мой дружок Гибсен считает — лучше сорвать банк за одну игру, чем всю жизнь гнуть спину на Гильдию. И он прав.
Калдлэндер пренебрежительно хмыкнул, женщина молча поправила капюшон.
И в том и в другом сквозило сдержанное неудовольствие. Но капитан не обратил на него ни малейшего внимания. Он потянулся и встал, не выходя из тени. Повернувшись вполоборота к собеседникам, он сгреб за ремни целый арсенал оружия, с которым никогда не расставался. И, закинув ремни на плечо, ощерился, показав крепкие квадратные зубы. Собеседники достаточно хорошо знали его, чтобы принять этот зловещий оскал за улыбку.
— Леди, — произнес Макензи Джеймс дружелюбно, с каким-то ребячливым выражением на лице, — и джентльмены. Если после моего ухода вы вздумаете убивать друг друга, помяните мое слово — оставшегося в живых я выпотрошу, как рыбу.
В ответ не прозвучало ни слова. Лишь хриплый смех проституток за дверью разрезал тишину.
— Так-то вот, — завершил свою короткую напутственную речь Мак Джеймс. Поскрипывая ремнями, он повернулся к двери и, не попрощавшись, выскользнул из комнаты. Бесшумная походка как-то мало вязалась с обликом этого огромного, по-медвежьи могучего человека. С шорохом упала занавеска, и в комнатке остались лишь два непримиримых врага, разглядывающих друг друга в слабом мерцании оплывшей свечи.
— Ну и самомнение, черт бы его побрал, — выругался калдлэндер, с досадой хлопнув себя кулаком по бедру — он не взял с собой ни кинжала, ни пистолета.
Женщина сидела молча, негодующе подергивая пальцами с ногтями серовато-стального оттенка. В конце концов она заговорила:
— Никто не явился бы сюда просто, чтобы потешить его самолюбие. Ты думаешь, мне нравится быть на побегушках у этого сопляка-лейтенанта?
Калдлэндер вдруг застыл, пораженный догадкой. Глаза его заблестели.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что информация относительно «Чалиса»— липа?
Лицо женщины было по-прежнему скрыто капюшоном.
— Главный вопрос — подозревает ли об этом Макензи Джеймс.
Вскоре враги расстались, погруженные в свои мысли. Несколькими днями позже, когда уже нельзя было связаться ни с женщиной-фрийкой, ни с капитаном, у калдлэндера не осталось никаких сомнений — дьявольски проницательный Джеймс на этот раз дал маху. Он не отнесся с должным вниманием к одной своей операции, в результате которой оказались погребены под толщей шлака родители фрийки.