— Эх-х-х-х. Ладно. Хватит отдыхать, — встал я с пригорка на котором мы пристроились, чтобы понаблюдать как идут занятия на этом участке болот. — По машинам, — махнул я рукой солдатам, сопровождающим нас. — Двигаем дальше, ребят.
— Есть!
— Ву-у-у-у, — хотел бы я сказать, что взревели двигатели танков или бронемашин, но нет. Звук был другим, больше похожим на трактор. — Тыр-тыр, пыр, — затроил двигатель и механик-водитель полез смотреть, что там случилось.
— Ну, блин, — простонали солдаты сопровождения, обливаясь потом.
Юг, лето. Жарило как не в себя. Пот тёк рекой. Мошка ещё эта, какие-то кровососущие слепни. Всем хотелось спрятаться от солнца в машине и наслаждаться ветерком из окна.
— Нормально, — исправил наш водитель проблему за пять минут. — Свечи поменять и машина еще послужит. Хороша машинка. Наша, — стёр он пот со лба той же тряпкой, с которой ползал в двигатель став ещё чернее, чем был. Грязь наложилась поверх загара.
Забравшись в УАЗ буханку, которую нам с трудом удалось выбить у командования, чтобы передвигаться вдоль болота, мы поехали инспектировать следующий пост.
Вверх-вниз, яма, пень на дороге, лужа. Дорога представляла собой накатанную трактором колею или что-то вроде того. Асфальта здесь отродясь не было.
— Что там деревенские сказали? Чем пугали? — Спросил меня Михаил, страдальчески сидя на жесткой скамье буханки рядом со мной. — Кикиморы? Ведьмы? Бабайки?
Миша спрашивал меня о визите в одну деревушку неподалеку, которую я посетил без него. Люди оттуда не ушли. Нехай говорят, турок не побьём? Эх.
— Погреба у них полные. А уж если мы отрядим для них сотню солдат в помощь, огород там вспахать, на прополку и другие работы, то они без труда будут продавать нам свежие яйца, молоко и другую снедь.
Его вопрос про кикимор я проигнорировал.
— И надо было тебе ругаться с Зубровым! — Ударил себя кулаком по ноге Жук, показывая, как расстроен. — Вляпались, — прошипел он сквозь зубы.
— Кто же знал, что его новым местом назначения будет полк обеспечения? — Пожал я плечами.
Мы уже почувствовали на себе какого это, когда солдат голодный. Тварь продолжает гадить и даже не попадается. Все делает по-хитрому, выдавая нам подгнившие продукты, а на резонные замечания, что это за дрянь, интенданты, что стоят на выдаче, разводят руками, заучено бормоча, что страна отдаёт своим защитникам последнее и нужно радоваться тому, что есть. Нет. Я допускаю, что проблема с продовольствием реально существует, но как-то это подозрительно.
— Ты так и не ответил, — хмыкнул Жук. — Так пытались деревенские гнать тебя прочь ссаными тряпками или нет?
— Что за чушь ты несешь? — Нахмурился я.
— Скажи еще, что они не насторожились, когда узнали что ты кудесник из родовитых?
— Ну, — призадумался я. — Да. Опаска была. Но ничего более. А что?
— Ты же знаешь, как простой народ в большинстве своем относится к вам?
— И как? — Продолжал я хмуриться.
— Настороженно. Знаешь ли, все эти чудачества, — поиграл она пальцами в воздухе, словно перебирая невидимые струны. — Народ не очень любит всё необычное. Иноковатое.
— Лукавишь, — мотнул я головой в отрицании. — Никогда такого не замечал.
— В больших городах люди попривыкли, а вот в таких, диких местах, — кивнул в окно, — вас, кудесников, побаиваются. Поверь, я знаю.
— А про кикимор, ведьм и другую нечисть, зачем спрашивал?
— Так людская молва. Вы, ходящие по тропе недоступной смертным...
— Прекрати нести эту чушь, — не дослушал я его, перебив. — Сам знаешь, любой может стать кудесником, если приложит старания.
— Так-то оно так, да не так. Детям волшебство, чудеса, конечно интересны, но заставить их упражняться день и ночь. Годами. С мутными перспективами в будущем. Это практически невозможно. А без этого кудесником не стать. Подростки тоже о таком не думают. Взрослым же не до того. У нас другие проблемы. Семью надо кормить, а не мечтать о чудесах. Вот и выходит, что кудесников мало и все они входят в княжеские или боярские рода. Да и будем честными, вот чего достигнет обычный человек, если уж начнет заниматься, выдержит, пересилит, и возьмет нулевую степень? Сила, выносливость, это все хорошо, но что дальше? Он не сможет подняться выше. Не сможет пойти дальше. Только его дети, хотя скорее дети его детей уже смогут прорваться и стать полноценными кудесниками. Так?
— Ключи...
— Ай! — Скривился Жук, безнадежно махнув рукой. — Кабала это. Будешь вечно работать на Императора без права на своё слово.