Третья ступень это сильно. Мало кто, да почти никто из сильных кудесников не лечит обычных людей. Только своих. И все что им остается это обращаться к обычным врачам. Операции, резать по-живому, кровь, кишки... и долгие месяцы, если не годы на восстановление. А ведь моя третья ступень позволяет не просто лечить людей, а даже отращивать конечности. Знай только формы и анатомию, но тут мне помогает Алиса, э-э-э, ну как помогает, заставляет по ночам учить атласы человеческого тела.
— Эм-м-м-м, мама-а-а-а, мамочка — заметался по кровати солдат, когда с моих рук в него стали вливаться целые потоки зеленой энергии, исправляя то, что не смогли сделать жена и её более слабые помощницы.
По мере того как солдат приходил в себя и его кости заново собирались, мясо нарастало, и кровь останавливалась, мое мрачное настроение улучшалось. Вот для чего кудесникам дана сила. Ради таких мгновений я и живу. Помощь людям.
И плевать на все преграды, на моём пути. Прорвёмся.
Жаль, Алиса давно забросила тренировки, не чувствуя в себе силы перешагнуть грань между второй и третьей ступенью, а так я был бы уверен, что в случае чего, она с Юлианой не пропадёт.
— У вас получилось! — Взвизгнула Полина, что как привела меня сюда, так и стояла за моей спиной, следя за мной большими глазами. — Чмок, — запечатала она поцелуй на моей щеке от избытка эмоций.
— Брямс, — выпал из рук Алисы стетоскоп и она совсем неласково на меня посмотрела.
Эх.
Глава 9
Крах. Разгром. Поражение. Для того что произошло всего через две недели, можно найти много слов... и все они не отразят и малой грани того отчаяния, что опустилось на людские души. Но сперва...
Мы, наш полк, честно несли службу, радовались маленьким победам и горевали при провалах. Воевали, обильно проливали кровь и вместе со всеми пытались пробить фронт турков, но у нас ничего не получалось... Новый генерал, Суржик мать его, этот паскуда, вскоре, после череды неудач перестал притворяться добрым дедушкой и стал жестко карать тех, кого он считал виновными в своих поражениях. Дуэли и разборки в армии участились, не проходило и дня, без смертей. Настроения на фронте были ужасные. Люди смотрели друг на друга исподлобья, особенно с большой неприязнью глядели в спины кудесников и я их понимал. Тогда мне было ещё непонятно, что происходит и почему никто не ставит на место Суржика? Понял я это лишь через пару дней.
Тем временем после срочного ремонта вернулся мой дирижабль. Обновленный, украшенный жуткими шрамами сварки после довольно грубого вмешательства в конструкцию, прилепили к нему по бортам полуржавые листы толстого металла и, вгрызшись в переборки, установили там тяжелые зенитные орудия, способные стрелять как вниз, так и по направлению движения. Лишь это вносило в эти черные дни, наступившие для нашей армии — светлое пятно. Все мы устали. В тщетных попытках пробить турецкую оборону мы теряли солдата за солдатом, обстрелы и попытки прорвать фронт не прекращались ни на секунду. Успешные удары врагов, наши удары, круговерть бессмысленной битвы, и беспробудный сон, в который я погружался в свободные минуты отдыха, после многочасовых операции в лазарете вместе с Алисой и другими нашими кудесниками. Мрак и смертельная усталость.
И вот, двадцать седьмого июля, по радио было передано сообщение изменившее всё.
— Внимание, внимание, внимание, — раздалось из всех радиоприемников страны. — С сожалением сообщаем, что Император Российской Империи Василий III пал на поле битвы два дня назад. Все силы семьи Рюриковичей и их ближайших союзников и родичей отправляются на китайский фронт. Их цель — месть за нашего государя. Почтим же его память минутой молчания.
Это сообщение было нам как обухом по голове. Как? Как, черт побери?! Сильнейший, легендарный Император пал? Не верим! Но это было правдой... После сообщения пришедшего по радио все стало ещё горше. Наши до того казавшиеся могучими кудесники во главе с Суржиком показывали себя все хуже и хуже. Удары турок стали проходить чаще, проламывая нашу оборону и лишь ценой сотен жизней отчаянных храбрецов, мы ещё стояли на месте, а не вновь в спешке бежали к Пятигорску. Я, Жук, Алиса, наши лейтенанты и капитаны, мы не знали, что нас ждет завтра. Выглядело все это плохо. Очень плохо.