— Но как китайцы победили?! — В отчаянии вскрикнула наша безопасница, майор Ветлицкая. — Как? — Приложила она руки к губам, закрывая рот и потерянно покачивая головой из стороны в сторону.
— По связи передали, что китайцы нарушили все договора. Понимая, что они могут проиграть и, позвав на помощь японцев, они нарушили пакт.
— Они нарушили пакт? — Охнули те, кто понимал, что это значит. Я был среди тех, кто понимал.
После многовековых войн, длившихся бывало десятилетиями и последствий, которые наступают после применения самых страшных, злых сил, все страны мира пописали ПАКТ. Огромные пласты знаний, тайные искусства знатных семей, запретные техники, все это было запрещено. Забыто. Убрано в самые крепкие сундуки и спрятано в темные подвалы особняков глав княжеских и боярских родов. И вот, запрещенные знания, формы, старые, пахнущие тленом и написанные кровью книги вновь открыты. Знания из них применяются. То, что произошло, меняет всё.
— Что ты там сказал о проклятии земли? Повтори! — Потребовал я. — И конкретней!
Не время для слабости, недовольно посмотрел я как на вестового, так и на растерявшуюся от творившегося бедлама Ветлицкую.
— Последний привет от умирающего Императора, — со страхом посмотрел вестовой на ходивший ходуном под артиллерийскими ударами потолок. — Упорно ходившие слухи оказались правдой. Как только погиб последний отпрыск по мужской линии Рюриковичей, природа взбунтовалась. Изменения как волна, как заразная болезнь распространяются от места смерти наследника Российской Империи и идут дальше. Леса гниют. Трава превращается в пыль, а земля в песок. Все, как и говорилось в сказках, — прикрыл глаза мужик, процитировав отрывок из тех самых сказок. — Ежели уйдет из жизни императорская семья, земля русская обречена. Выйдут реки из берегов, перестанут плодоносить яблони, не зацветет более сирень. Тень вечной печали накроет землю, стоит последнему стражу пасть.
Тишину в блиндаже можно было резать ножом.
— Ты хочешь сказать, что земля по всей Империи превращается в песок? — Спросил я.
— А реки высыхают, — согласно кивнул вестовой. — Это уже подтверждено. Генеральный штаб в своем последнем сообщении приказал армии отступать как можно скорее. Эвакуировать всех кого можно, и бежать. Покинуть пределы Российской Империи, чья территория вскоре будет напоминать бесплодную пустыню без источников воды.
В блиндаже снова наступила тишина. Все смотрели на меня. На лицах каждого читался страх, недопонимание, тоска и ещё целая гамма чувств.
— И куда нам бежать, скажите, а? — Сжал я зубы от злости. — Везде враги... — Выдохнул я через силу, пытаясь успокоиться. — У России нет друзей. Нет.
Тревоги добавлял и тот факт, что артиллерия врага не прекращала попыток закатать нас в землю, трясся блиндаж все сильнее, а крики снаружи становились все громче.
Я кивнул Жуку.
— Всем! Срочно! Передать приказ по полку. Отступаем. Действуем по плану. Все на дирижабль! — Разразился командами Михаил. — Работаем! — Прикрикнул Миша, и офицеры начали передавать приказы по цепочке (через проводные телефоны, рации), после чего сообща выбежали из блиндажа, и взяли под личный контроль отход наших сил.
— Нужно взять всех кого сможем и срочно взлетать, — устало шепнул я Михаилу, понимая, что впереди нас ждет невообразимое количество трудностей. — Идем, — кивнул я и оперевшись на посох в руке сделал первый шаг.
— А потом? — Спросил он, откинув пинком дверь, чтоб не мешалась. Та после удара артиллерии висела на одной петле. — Что потом?
— Сибирь. За Юлианой и остальными нашими людьми. По дороге будем думать что дальше. И нужно поторопиться. Если про пустыню, правда, Сибирь первая под ударом.
— Просрали Родину! — Ударил кулаком в ладошку Михаил. — Всё просрали.
В его голосе была боль. Я же сейчас думал о другом.
На дворе была ночь, а светло как днем. Все что могло гореть, горело. Страшные взрывы по всему фронту, втянул я голову в плечи после очередного удара, после которого нам с Мишей ударило в лицо россыпью земли, тьфу, отплюнул я изо рта черную как смола плодородную землю, которой грозило в будущем превратиться в песок. Не верится.
Наши солдаты пытались отбиваться, отчаянно стреляя в ответ, но их пули вязли в щитах хохочущих колдунов, когда как над нами щитов нет и ответные, точеные удары убивают, черт возьми! Убивают!
В воздухе стал слышен голос. Словно раскат грома, на русском, ломаном языке главнокомандующий противника решил взять слово (насмешку он скрыть не смог):