— Кому повезет, доберется до запретных земель. Неудачники же попадут в руки турок и англичан.
— Мы нарушили пакт, дядя и могли бы...
— Помолчи, — ответили ему тем самым голосом и более молодой из китайцев не посмел более отрыть свой рот.
***
Проплывая над землей, мы с одинаковыми выражениями лиц смотрели на то, во что превращается Родина. Гниль распространялась очень быстро. Деревья, словно древние богатыри, падали подрубленными, но не сломленными исполинами. Потом подходила вторая волна изменений, и все что еще не погибло — усыхало. Третья волна и земля превращалась в песок. Страшное зрелище.
После третьей волны изменений умирало всё. Природа. Животные. Люди. Всё превращалось в грязный, серый песок.
С огромным усилием и перенапряжением, но мы смогли обогнать эту волну изменений, хоть и ценой моего полного бессилия. Ничего. Уже скоро мы увидим ферму.
— Вышка! — Воскликнула взволнованная Алиса, что стояла у иллюминатора в нашей каюте и неотрывно смотрела вперед.
Встав с кровати, на которой я до того лежал, отдыхая после последнего разгона дирижабля до запредельных для него скоростей, я подошел к ней, обнял и посмотрел вперед, туда же куда и она.
— Да. Наша вышка связи. Мы дома, — улыбнулся я.
Путь по небу занял у нас два дня.
— Хоть бы все было хорошо... — Прошептала Алиса чуть слышно.
— Вижу людей, — прищурился я, стоило нам начать снижаться. — А вон и вертолеты и буренки пасутся, — указал я пальцем. — Видишь? Все хорошо.
Из домов под нами стали выбегать мои работники, задирая голову к небу. Дождались.
— Жаль.
— Что? — Обернулась ко мне Алиса, с недоумением переспрашивая.
— Жаль все это терять, — вздохнул я. — Столько сил, времени и все впустую. Даже дом для нас достроили, вон какая махина стоит, а теперь ни его, ни леса, ничего у нас больше нет. И что нас ждет впереди непонятно...
— Эй! — Стукнула она меня кулачком по груди. — Откуда у тебя такие пессимистические мысли? Два дня уверял всех нас, что все будет хорошо, проводил собрания, рассказывал, что продумал наши дальнейшие шаги до мелочей, а теперь ноешь тут. А?
— Не мог же я сказать людям, что впереди нас не ждет ничего хорошего? — Пожал я плечами. — Меня бы не поняли. А тебе можно. Ты жена.
— Мне, знаешь ли, тоже хочется верить в лучшее, — чмокнула меня в щеку повеселевшая Алиса. — Пойдем, мы уже приземляемся.
— Идем, идем, — улыбнулся я, следуя за спешившей по лестницам и коридорам Алисой, кивая на приветствие от всё еще ошарашенных последними событиями людей. Некоторые как я погляжу, уже избавились от знаков различия армии. Свои погоны я тоже снял.
Ничего хорошего служба в армии мне не принесла. Война забрала у нас слишком многое. И раз возможности защитить русскую землю, у меня нет, нужно защитить то, что мне дорого, посмотрел я на спину Алисы спешившую увидеть дочь.
Мягкий удар по ногам и мы на земле. Пандусы опускаются, и в глаза бьет луч солнца. Столпившиеся на выходе солдаты прекратившей существовать страны побежали по сходням. Счастье в глазах тех, кто ждал их и верил, было не передать. Матери, жены, дети, все они искали глазами своих мужей и братьев и если находили, прыгали до седьмого неба. Но не всем наш прилет принес счастье, горько рыдали в стороне те, до кого дошла весть о пропаже или смерти любимого.
— Мамка! Йуху! — Скача на растолстевшем шарике, чуть не сбила нас с ног Юлиана, прыгнув к ней на шею, пока мой пес, положив свои лапы мне на плечи, вылизывал мне голову.
— Тьфу, отстань ты, — пытался я его оттолкнуть, но куда там. — Зараза.
— Ой! — Заметила-таки изменения во мне Юлиана, с тревогой протянув ко мне руки и проведя ладошками по моему лицу. По шрамам. — Бо-бо?
— Все хорошо. Мне не больно, — улыбнулся я ей, положив поверх ее руки, свою. — Правда.
— Точно? — Всхлипнула она.
— Точно-точно, — потрепал я ее по голове. — Все хорошо. Не расстраивайся.
— Угу, — уткнулась малышка в шею мамы, с тревогой поглядывая на меня.
Позади Юлианы стоял холопка Алисы, Ефросинья, приглядывающая все это время за девочкой, кивнул я ей в знак благодарности.
Отделавшись от шарика, и ещё раз обняв успокоившуюся и вновь засветившуюся от радости и подросшую на целую голову Юлиану, я стал искать глазами определенных людей, и нашел, стояли те в сторонке.
Андрей Георгиевич Потапов, старый, но ещё достаточно крепкий дед. Марфа Агафьевна. Хозяйственница и агроном. Син Ханг, ведающий всеми моими производствами. Те, кого я оставил на ферме за главных. Они были здесь. Ну и Маша Слуцкая. Неожиданно. Уж ее я увидеть не ожидал. Думал Московитые, когда буду убегать, заберут её с собой.