Пока летели, мы видели те флоты, не побоюсь этого слова объединившихся на время фамилий, что летели под своими гербами в сторону границ. И по воздуху и по земле шли колонны. Все бежали. Московитые думаю не исключение. Кто промедлит — умрет.
— Я отойду, — шепнул я на ушко жене.
Алиса меня не услышала, щебетала с дочкой. Михаил тоже потерялся. Жена и дети у него давно перевезены сюда, так что он, должно быть, общается с родными. Не буду его отвлекать.
— Вы вернулись, господин, — поклонился мне мой хитрый китаец, Ханг первым.
— Вернулись, — с тоской оглядел я огромную толпу народа, собравшуюся в тени дирижабля. — Хоть и без победы.
На мои шрамы и посох в руке нельзя было не обратить внимания, но они ничего не сказали и не спросили.
— Главное вы живы, — пожали мы руки с Андреем Георгиевичем. — Остальное неважно.
— Хорошо, что ты не помер, — дернула головой Маша, осматривая меня с болезненным любопытством на лице.
Эх. Как будто и не уезжал. А Маша не изменилась.
— Хорошо, — улыбнулся я ей.
— У нас все готово, — сказала Марфа Агафьевна, единственная из присутствующих, кто не постеснялся меня крепко обнять.
— Готово? — Не понял я.
— К отступлению, — потупилась агроном, не желая называть это словом — побег или еще как. Полной капитуляцией к примеру. Людям было горько.
— Тем легче. Вы молодцы, — похвалил я их. — Загружаемся тогда. Отдайте команды. Нам нужно поторопиться.
— Конечно, — кивнули они своим помощникам, стоящим в сторонке и все завертелось.
Трюмы, склады, заполнялись. Разобранные на части вертолеты и те брали с собой. Животные, мычавшие и недовольнее коровы, козлики, куры, кролики. Хозяйственные люди забирали все. Один мужик вон тащит начищенную до блеска печную трубу.
Время на раскачку не было. Все торопились. Погрузка шла уже второй час.
— А это что? — Удивился я, провожая глазами процессию из нескольких медведей, лис, лосей и волков, что шли отдельно, хоть и слушались команд боязливо направляющих их в нужную сторону пастухов.
— Вышли из леса и попросили помощи. Не оставлять же их в беде? — Уперла руки в бока Марфа Агафьевна очевидно подумавшая, что я буду возражать.
— Спасем всех кого можем, — неопределенно мотнул я головой. — Просто неожиданно.
— Животные чувствуют надвигающуюся беду куда чутче, чем люди.
Погрузка продолжалась и продолжалась. Каюты, коридоры, лестницы. Все было завалено тюками с вещами. Мы торопились, как могли, и почти закончили, когда до этих мест все-таки докатилась первая волна изменений.
Воздух словно наполнили миллионы невидимых, обжигающих кожу пузырьков и все что росло на земле, начало гнить. Деревья начали падать, трава оседать, цветы пригибаться к земле...
— Всё! Уходим! На борт все! — Прокричал я, усиливая голос силой. — Быстро!
Уже взлетев и направившись в сторону Сибирска, я, как и все приник головой к стеклу иллюминатора и смотрел на то, как все что было построено нами с таким трудом рушится. Дома у нас больше нет, докатилась до фермы уже третья волна изменений.
Ладно. Пока есть время нужно провести его с семьей, пошел я к своей каюте, по пути выслушивая похвалы от людей, что благодарили меня, за то, что я вернулся. Не забыл о них...
Это смущало.
— Пожалуйста. Пожалуйста, — отвечал я, скомкано принимая сотни объятий, прежде чем дошел до каюты. — Уф, — захлопнул я за собой дверь, отгородившись от благодарных людей.
— Папка, — подбежала ко мне Юлиана, обняв руками за пояс и всматриваясь мне в лицо. Думаю, придется потерпеть, прежде чем она привыкнет.
Места в дирижабле было мало, так что в нашей каюте прибавилось народу, определили мы здесь кровать для Ефросиньи, Гагариной, вынужденной переехать сюда, Маше, и конечно шарику, сидел тот рядом со столом, выпрашивая у женщин вкусняшки.
— Полет будет тяжелым, — посмотрел я на женское царство. Меня услышали, но виду не подали.
Не успел я присесть, как с вопросами ко мне полезла, кто бы подумал, Маша Слуцкая.
— А зачем мы летим в Сибирск? — Так и сквозило в ее голосе любопытство.
— Библиотека. Нам нужна библиотека при канцелярии императора в городе, — ответил я.
— Ты думаешь, что там ещё что-то осталось? — Фыркнула Маша. — Наивный.
— Думаю да, осталось — ответил я присаживаясь за общий стол с Юлианой на руках. — Боярским и княжеским родам разграблять ее не было никакого смысла, у них свои библиотеки, куда обширней. Обычным людям знания, что там лежат, не нужны, а эвакуировать книги из заштатного городка у черта на куличках никто бы не стал. Себя бы спасти, — взял я из вазы на столе мандаринку, но ее у меня забрала ерзавшая на мне Юлиана и начала старательно очищать от шкурки, ухаживая за «болеющим» папкой.