— В гряде все говорят на одном наречии. Наречии Тартара. И да. Обязательно.
— Тартара?
— Узнаешь потом, это сейчас неважно, — отмахнулся Старик. — Ты ещё встретишь тех, кто, как и я знает русский и английский языки, но большинство забыло речь предков. Люди переселялись и бежали сюда веками, и были вынуждены перейти на местный язык, чтобы общаться как между собой, так и с... — Снова посмотрел он на меня, но предложение предпочел не заканчивать. — Так что да. Ещё раз повторю. Знать местное наречие обязательно. С этим я помогу. Есть у меня пара книг. Дам. Учите.
— Спасибо.
— Не бесплатно, — покачал он головой. — Даже за то, что я с тобой сейчас говорю, даю советы, тебе и твоим людям придется оплатить.
Я нахмурился. Он это заметил.
— Не сейчас. Пока с вас взять нечего, так что я подожду...
— И чем я должен буду платить?
— Услугами. Поручениями. Я найду чем взять с вас плату. Если выживите, конечно. Хе-хе
Я промолчал. Тем лучше. Никакого тумана. А то в бескорыстность людей я давно не верил.
— Так вы разрешите нам поселиться на вашем острове? — Спросил я, не поняв про его слова, о нашем выживании. Какие могут быть с этим проблемы?
— Нет! — Категорично отказал он. — Оглянись, — снова чересчур дерзко приказал он. — Видишь вдалеке темную точку?
Я оглянулся и с усилием, но разглядел маленькое пятнышко на горизонте.
— Это остров. Достаточно большой для основания поселения. С источниками пресной воды и удобной бухтой. Он не занят и никому не принадлежит. Мой тебе совет — забери его себе.
Вот так предложение.
— Так. Ладно, — обернулся я обратно к Старику, что все также вытачивал из деревяшки какую-то штуковину, постепенно превращающуюся не в животное, а скорее в идола что ли? Только маленького. — Но что нам делать дальше?
— Живите, — пожал плечами Старик, не разделяющий моей растерянности. — Обустраивайтесь. Налаживайте быт. Ищите способы себя прокормить. А главное — защитить, — хмыкнул он. — У нас тут не рай. Опасность подстерегает повсюду. Заметили уже, что все эти ваши красивые штучки сломались, а порох, а значит и оружие не стреляет?
— Заметили, — дернул я уголком рта в раздражении.
— Вот-вот. Ты маг, а значит должен чувствовать, что туманная гряда живет по другим законам. Почему думаешь у нас паруса на кораблях, а не двигатели?
— Потому что они здесь не работают?
— Нет. Двигатели как раз то таки могут работать и без всей этой э-л-е-к-т-р-о-н-и-к-и, — выговорил он сложное слово по буквам. — Дело в шуме. Винты создают слишком много шума и привлекают внимание тварей, что живут в толще воды.
— Мы уже прочувствовали это на себе, — потер я ногу, на которой похоже растекся синяк после нападения «дельфина». Залечить я его не успел.
— Гряда скрывает много секретов молодой маг и вам еще предстоит их раскрыть. Никто вам здесь ничем не обязан, а знания, знания стоят дорого, — удовлетворенно прошамкал губами Старик, оглядывая, и крутя во все стороны выточенный им из деревяшки маленький идол.
Мы и, правда оказались в ситуации, когда нас с полным правом можно назвать слепыми котятами, так что я продолжил задавать вопросы, хоть Старик мне и не нравился. Себе на уме.
— Получается, вы защищаетесь с помощью ножей? Я заметил, что они необычные.
— Не те ты вопросы задаешь, молодой маг. Да и за прошлые тебе еще предстоит расплатиться... — Улыбнулся он мне. — На данный момент я все сказал. Приходи через месяц. Будем говорить уже на языке Тартара. Тогда я и поручу тебе заняться одной проблемой, до которой у меня руки не доходили, а пока плыви, куда я сказал. Впрочем, выбор за тобой. Можешь не слушать глупого Старика и идти своей дорогой.
— Я благодарен за вашу помощь, — поклонился я хозяину острова. — И я последую вашим советам.
— Тогда возьми это, — вручил он мне деревяшку, которую вытачивал. — На острове тебя ждет испытание, которое и определит вашу дальнейшую судьбу. Если ты достаточно крепок, то лик Фарна, — кивнул он на идол, — тебе поможет. — А если нет, то все вы там сгинете.
Хорошие перспективы нарисовал мне чокнутый Старик.
— Кагыз хар пут, — кивнул он на меня тем двум мужикам, что пропали из моего зрения и вновь вернулись с пачкой рукописных книг в руках, которые они передали мне.
Бумага отдавала желтизной. Толстая, увесистая, пролистал я пару листов в книге, ознакамливаясь с содержимым.
— Я сам их писал. Не утопи, — пожелал мне на прощание седой. — Вернешь их, как придешь отдавать долги.
— Спасибо, — еще раз поблагодарил я его. Язык не отсохнет, а ему приятно.