— Я люблю тебя, Кэролайн! — фраза больно вонзается в мое черствеющее сердце, а плечи предательски вздрагивают, словно на них навалился непосильный груз. — Не думал, что скажу это когда-либо и кому бы то ни было. Но сейчас я знаю наверняка, что готов говорить это тебе постоянно. До тех пор, пока ты не поверишь…
«Разве ты не видишь, что мы обречены?! — только эту фразу я готова была произнести в ответ, но вовремя закусываю губы, останавливая свой порыв. — Разве ты не видишь этой бездонной пропасти между нами?!».
Минуя слова, и пресекая все желания, идущие от сердца, резко я оборачиваюсь к Клаусу лицом и приникаю к его губам своими. Я целую его со всей свойственной мне страстью, и кажется, будто часть меня растворяется в этом человеке, желая слиться и остаться с ним навечно. Возможно, так оно и есть, но здравый разум диктует мне свои правила, блокируя где-то в неведомых глубинах сердца все то, что чувствовала я к мужу. Все то, что умело скрывала даже от самой себя.
— Я люблю тебя… — шепчу я, быстро смахивая с ресниц слезы, чтобы он не увидел, увлекая его на нашу супружескую постель, которая чаще была свидетелем разлуки, нежели наших объятий.
Быть может, даже представ перед божьим судом, я не смогла бы сказать наверняка, соврала ли я в своем признании. Если это была ложь, то почему после нее остается столько боли? Если правда — почему заставляет меня отказаться от него?
Неистовство овладевает всем моим существом, когда Клаус освобождает меня от одежды. Я целую и ласкаю каждую клеточку его тела, будто стараясь запомнить каждый его изгиб, вкус его губ, запах его кожи… Ночь летит так стремительно, так скоротечно. Ловлю себя на мысли, что хотела бы продлить ее на целую вечность. Но это невозможно… Невозможно забыть его и невозможно остаться с ним.
Я тихо плачу едва только Клаус засыпает, обняв меня и прижав к себе. Приподнимаюсь в кровати, убирая его руку со своей талии. Вглядываюсь в его лицо, будто стараясь навсегда сохранить в памяти любимые черты. Да, я люблю его. Но что значит моя любовь на фоне кровавой войны наших рас? Что значат мои слезы по сравнению со слезами детей, родители которых погибли от рук вампиров? Вся эта ночь ничтожна. Вся моя любовь ничто.
Я покидаю стены усадьбы, когда до рассвета остается несколько часов. Встречаю Бонни у дверей. Она молча следует за мной, не задавая ни одного вопроса, лишь молча протянув мне платок, видя, что я буквально задыхаюсь от слез.
— Слава богам! — шепчет Тайлер, когда мы с няней прокрались к воротам поместья. — Я уже не рассчитывал на ваш здравый разум.
Именно здравый разум правил мною сейчас. Поддавшись чувствам, я осталась бы нежиться в объятиях мужа. Но отец передал мне хорошее наследство, в виде совести и чести.
— Я доверяю тебе, Тайлер. — тихо, но гордо произношу я, намереваясь пересечь границу поместья. — Веди нас к своей стае. Нас всех ждут большие перемены!
Вздрагиваю, слыша за спиной звук хрустнувшей ветки. Обернувшись, я сталкиваюсь с холодным и злым взглядом Аланы, стоявшей на одной из троп сада. Молчаливая перепалка наших глаз длится несколько секунд. И вот когда мне кажется, что девушка сейчас поднимет крик, вещающий о нашем бегстве, Алана поворачивается к нам спиной и уходит вглубь сада. Провожаю ее своим грустным взглядом, будто в глубине души жалея, что нас не остановили и не вернули в стены поместья. Переведя дыхание, выхожу в ворота, навсегда покидая земли великой династии вампиров. На этой границе умирает прежняя Кэролайн, жена могущественного вампира. На этой стороне рождается Кэролайн, дочь убиенного вожака стаи оборотней, готовая сражаться с вампирами до последней капли крови.
Глава 18
Лидерство
— Ну же, миледи, смелее нападайте на меня! — Тайлер ловко отражает мой удар мечом, отчего тяжелое орудие едва ли не выпадает из моих рук.
— Я никогда не научусь держать меч правильно! — хнычу я, выдавая горестную улыбку.
— Научитесь, если будем продолжать тренировки в том же темпе! — он подбодряет меня, опуская меч и открыто улыбаясь.
Уже миновали две недели с того дня, как я ступила на земли оборотней, познакомившись с вожаком стаи Дунканом. Новая «семья» тепло приняла меня, отчасти благодаря доброму имени моего отца. Дункан оказался очень сильным и властным человеком, единственным недостатком которого был возраст, в силу которого он уже не мог равноправно вступать в бой со своими воинами. Однако, мудрость вожака служила путевой звездой для оборотней, выступающих против вампиров. За те несколько дней, что я провела среди этого могучего и волевого народа, я успела узнать массу подробностей многовековой вражды вампиров и оборотней. Ото всюду до меня доходили рассказы о жесткости и хладнокровии вампиров. И от этого моя ненависть к вампирской династии крепла с каждым днем…