Руки Сараны с одной стороны согревал плащ, а с другой - холодил лазерный пистолет - истинные вершители показали, какой стороной держать и какой кнопкой стрелять, но Сарана от души надеялась, что без ее неоценимого участия обойдутся.
Сарана поймала взгляд Мариса 507-, но при хлопке чужого выстрела глаза непроизвольно зажмурились. Сарана открыла глаза. Лидер нумералов - вполне живой и вроде невредимый - прикрывал голову руками. Первый выстрел мимо. Сарана со вздохом таявшей надежды на истинных вершителей, пришедших с ней, перехватила пистолет впереди себя. Хлопок второго чужого выстрела! - Пальцы Сараны разжались и все еще незадействованный пистолет тяжелым блоком стукнул пол.
Сарана оглядывалась в поисках улетевшего пистолета, но нашла Мариса 507- раньше: тело распласталось на полу. Сарана облегченно выдохнула - но в глаза бросилось еще одно тело... Белый ерш волос на неестественно свисающей с кресла голове узнала бы добрая четверть жителей Города-11.
Истинные вершители разделились. Флортайн 707- и Ренус 909- подошли удостовериться в смерти лидера нумералов, а Сарана направилась - с той же целью, но без всякого желания подтвердить догадку - к кругу сидений.
Открытые глаза Электрика Койота блестели как восковые, потерявшая мышечную поддержку челюсть силой гравитации косит набок. Определенно, мертв. Восковые глаза лидера хаотиков свысока - с высоты сиденья - смотрели в сторону распластавшегося на полу тела Мариса 507-.
Сарана 888- обменялась с Ренусом и Флортайн позицией. Кровь расползалась под головой Мариса 507-, но куда смотрят его закрытые глаза - не определить. Человек перестает быть человеком там, где заканчивается субъективность.
Лишенный желаний, чувств, мыслей и выводов человек - органическая материя, из которой кто-угодно может слепить что-нибудь для себя полезное.
Тираны воспевают объективность - “объектность” людей как предметов обихода. Предметов механического строя, механического мира... Но под личиной «реального взгляда на вещи» скрыта высшая субъективность - отказ самих тиранов стать объектами.
Лужа крови неприятной лентой подобралась к ноге - Сарана отступила. В битве добра и зла, разума и невежества, свободы и консерватизма - грань между первым и вторым - непонятно, где... Но это и не важно, ведь побеждает не какая-то из сторон, а тот, кто сражается эффективней. И это единственное “понятное” - потому что в этом можно убедиться.
Осталось несколько этажей
Моменты: когда мир - отвернулся, люди - стали помехами в качестве звука. Меня топит ненависть. Ни к кому-то конкретному, а чистая - сама по себе. Откуда в ненависти столько чистоты? И шепот: отвернуться от всего... Это те моменты, когда виденье прорастало в зрачках - ослепило, но дарило способность смотреть. Виденье - сообщение вдогонку вроде: “пользователь Земли, останьтесь - у нас есть, чем удивить!”. - И я удивлена.
Я надвое разбита - “развита” и утратила что-то, название чего стерлось с явлением.
Тогда твои губы пришпилили не только мои губы, тело - но меня полностью. Я болталась между виртуальным космосом и гиперреалистичным городом! - пока твои губы не пришпилили меня к этой планете. Кто сделал человеческое тело таким жалким - неспособным носить алкоголь по телу вечно.
Ты стучишь пальцем под популярную песню: текст для нее генерировали компьютеры. Когда произведение делал не человек, а машина - это бросается в глаза - но не тебе. Я могла бы простить отсутствие ног - но не чувства прекрасного.
Если человек не отличает красоту от уродства, ширпотреба - у него нет сердца.
- У тебя такое лицо... - замечаешь ты, твое бледное лицо растеряно. Прости: я ненавижу не тебя - только себя... За... Даже не знаю, за что - или не хочу знать.
- Я в порядке, я не выспалась, - этим я тебя не обманула: ты все равно мне не веришь, - пойду исправлю это...
Дверь жилого бокса выпускает меня исправлять - но я не исправлю - и не засну. Копии лишены не только необходимости спать, но и способности - чтобы было время переоценивать человеческое прошлое, собственные решения снова и снова. - Так много сделано - и ничего, что стоило хотя бы сколько-нибудь.
Ветер треплет волосы - возле края дрейфующего города сильнее. Я тянусь к голограмофону - но беру камень. Булыжник летит далеко в воду - надеюсь, с ним улетят эти сраные чувства. Но предыдущие 1086 раз это не сработало.
Ненависть к тем, кто заставлял сердце трепетать - не такая ненависть, когда хочется стереть человека с лица земли. - Не хочется. Ненависть к бывшей - несбывшейся - любви - ненависть не к человеку, но к Никогда. Мы Никогда не будем вместе: так близко как были - как хотелось быть - или даже не хотелось.