Плечо Мадженты вяло дернулось, а бровь едва приподнялась.
- Дело твое, Цинн, - губы Мадженты свернулись в трубку, чтобы выпустить очередной клубок синего дыма. Циннвальдит едва не задохнулся - но не от дыма изо рта Мадженты, а от равнодушия ее слов и тона - катастрофа! Нужно взять паузу.
- Скоро вернусь, - пообещал Циннвальдит.
Ноги в несколько шагов доставили ученого на улицу. Воздух пах приятной влагой. Из кармана Циннвальдита появился спасительные глазные капли. Один вид полного флакона уносил часть будничных тревог и печалей куда-то за пределы разума. И когда струйки капель приземлились в оба глаза, тревоги оказались не только за пределами разума - а за пределами вселенной.
Капли позволяют увидеть мир прекрасным и гармоничным - запомнить его таким. А когда память об этом выцветает - можно использовать капли снова. Идеальное средство, казалось бы...
Правда, без капель мир теряет красоту и гармонию.
Но только потому, что мир действительно нифига не прекрасный и не гармоничный!
И капли склоняют оставить мир таким: уродливым и враждебным.
Чтобы изменить мир вопреки давлению - нужна поддержка единомышленников. А сейчас ее нет...
Поэтому сгодится любая поддержка. Рука Циннвальдит взвесила флакон и снова его открыла. Если бы капли можно было достать на каждом углу, не только нумералы с хаотиками примирились бы, но и вообще люди: с другими, с собой - с реальностью.
***
Маджента осмотрела помещение - никого. Она любила малолюдные места, но сейчас с таящимися по углам и у стойки вкрадчивыми официантами, совсем без фоновой музыки кафе выглядело как символ безысходности.
Почему-то Цинн вернулся со стороны входа в кафе - парой энергичных шагов он подскочил к столику и, словно вспомнив о чем-то, уже более плавно опустился на широкий диван.
- Расскажи пока что-нибудь о себе, - голос ученого резким скачком вверх разбил неловкое молчание. Когда его смущали неловкие паузы в разговоре, он милостиво позволял собеседникам «рассказать о себе что-нибудь».
Маджента терялась между выбором из увлекательных историй о разных переделках или тем, чтобы поделиться с ученым чем-то более глубоким - например, своим мировоззрением. Маджента знала, что Цинн - один из немногих людей, способных понять и последнее.
- А что ты хочешь знать? - спросила Маджента.
Поза Циннвальдита казалась необычной: нога, закинутая на ногу вместе с рукой, засунутой под колено, образовывали статичный трехъярусный столп. Пальцы придавленной двумя ногами руки зловеще пошевелились.
- Какую музыку ты слушаешь, например, - спросил Циннвальдит.
Музыку так музыку, - разочарованно подумала Маджента, открывая голограмофон в поисках любимых треков. Но не успела она дойти до списка композиций, как один из вкрадчивых официантов принес два пестрых коктейля: фиолетовый и ближе к зеленому оттенку. Первые коктейли за вечер, но далеко не последние. Позже были и многие другие цвета радуги.
Маджента отхлебнула свой фиолетовый. Он оказался сладким и имел какой-то мыльный привкус, но в целом был неплох.
- Вот мой плейлист, - Маджента показала Цинну голограмофон.
Ученый флегматично потягивая свой зеленый коктейль, просматривая исполнителей.
- О, я люблю эту певицу, - он листал дальше, - и вот эту группу тоже...
Скучающая Маджента быстро допила свой коктейль и сообщила Цинну, что и другие цвета радуги не отказалась бы попробовать. Вскоре бармен принес еще два стакана с цветной жидкостью. Второй коктейль был мятным и кислым - он понравился Мадженте больше первого.
- Можно попробовать? - Маджента заинтересовалась голубоватым коктейлем Цинна.
Цинн пододвинул Мадженте трубку своего коктейля.
- И давай сделаем фото на память... - Цинн засмеялся, - В память о том, как меня заставляют пить алкоголь.
Камеру на голограмофоне Цинна увековечила момент. Цинн отхлебнул остатки синего коктейля и отодвинул стакан. Стекло стола запотело. Бесконечность спустя Маджента спросила:
- Зачем ты живешь?
Подобные вопросы можно списать на опьянение, а еще на них можно очень остроумно пошутить... Но Мадженте хотелось узнать настоящий ответ на этот вопрос. Они могли бы стать друзьями, несмотря не разницу в бэкграунде: их интересы и мысли пересекались во многом.
И почему бы не узнать у человека, с которым может быть будешь общаться, ответ на вопрос: зачем все это? - рассуждала Маджента.
- Назови что-то, зачем ты просыпаешься по утрам... - уточнила Маджента. Люди редко могут ответить на такого рода вопросы, пускаясь в дебри своей никому не нужной рутины. Их дни состоят не из смыслов, но из промежутков.