Конечно, допросы хаотиков об их мотивах перехода на сторону противника могли бы проводить и ультравидцы, успешно маскируя их под светскую беседу. Но способностями вершителя ультравидцы не обладают. У них, как у каждого жителя Города-11, свой набор функций.
То, что мы делали в подводной тюрьме, не было допросом в классическом смысле. Хаотики не скрывали своих взглядов. Вопреки логике ультравидцев, веривших, что ответ на каждый вопрос можно получить исключительно угрозами, вершители понимали, что достаточно было хаотиков просто спросить.
Когда дело не касалось информации о планах хаотического движения или его участников, хаотики охотно отвечали на абстрактные вопросы: как они пришли к выбору присоединиться к хаотикам, что послужило толчком...
Почему хаотики щедро делились своими взглядами? Расчет заполучить новых союзников подкупающей правдивостью - или в абстрактной информации хаотики не усматривают ценности для нумералов?
Так или иначе, но вершителям известно: бывает полезней знать мотивы человека, чем происхождение и планы.
Эту информацию вершители и собирали в каютах подводной тюрьмы, попутно выясняя, каких хаотиков потеря памяти и повторная адаптация в Нуменариуме исправит, а кто имеет высокий шанс стать рецидивистом.
- Ты скорее всего скажешь мне что-то типичное... Что ты примкнула к хаотикам из-за аллергии на устройство Города-11? - я посмотрела на заключенную, проверяя, как сработала провокация.
Обычно хаотики после такого преступного упрощения своей идеологии отвечали развернуто, но девушка напротив только молча тряхнула темными кудрями и послала мне недоумевающий взгляд. Допрос этого хаотика может вызвать трудности.
- Ты не первый хаотик, у которого я спрашиваю, - пояснила я, обдумывая возможность смены стратегии диалога. Заключенная заправила прядь волос за ухо и заинтересованно склонилась ко мне.
- Но почему ты решила стать хаотиком? - я повторила вопрос уже прямо.
Мой объект исследования задумчиво посмотрел в сторону. Большой палец хаотика, выдавая сильное замешательство, коснулся губ.
- А что обычно отвечают? - тонкие словно нарисованные брови Хаки Гурами заинтересованно изогнулись.
- Ты ведь окружена хаотиками - разве ты не знаешь больше меня? - растерянность Хаки меня удивила.
- Какая разница почему кто-то решил стать хаотиком, - подумав, ответила Хаки, - без надобности знать то, что никак не отразится на твоих планах.
Скорее всего другие хаотики этого друг о друге не знают тоже. Я сделала пометку в голограмофоне. Любопытно, что еще знать хаотику без надобности: будет ли этот список длиннее, чем у нумералов?
- Хаотики недовольны узостью рамок системы Города-11, - поделилась я, - и частая причина перехода на сторону хаотиков - аллергия на контроль.
Выражение лица моего объекта исследования осталось прежним - казалось, она ничуть не удивилась. Это наблюдение я также отметила в голограмофоне.
- И ты бы хотела прекратить контроль Города-11 над своей жизнью? Может даже не только над ней, а над жизнью всего Города-11... - я решила помочь хаотику с ответом, называя возможные варианты.
- Я бы не сказала, что аллергия, - возразила Хаки Гурами, пожимая жилистыми плечами, - да и контролировать жизнь Города-11 у меня не возникло бы желания при других обстоятельствах...
Протянув последнюю фразу, объект исследования погрузилась в неизвестные мне раздумья. Но спустя пару секунд Хаки Гурами вернулась к реальности. Она сказала простую фразу - слишком осмысленную как для импульсивных хаотиков:
- Я присоединилась к хаотикам в Нуменариуме: когда увидела, что нумералы не имеют цели, не знают, куда хотят прийти. Как я могу за ними следовать после всего этого?
Возможно, в тот самый момент в моей голове очередной объект исследования стал обретать очертания личности Хаки Гурами.
А может и не был этот момент “тем самым” - человеческая память коварна еще и тем, что самопроизвольно удаляет не только дубликаты похожих воспоминаний, но и по какой-то своей абсурдной логике самые важные моменты. Вероятно, чтобы никаких шансов не было вычислить, из-за чего самые важные события и выборы произошли.
Может “тем самым” был момент после этого, когда она склонила голову - не сильно, скорее собираясь с силами, чем обессиленно и сдавшись. Когда темные мелкие кудри, достаточно длинные чтобы закрыть ее лицо, коснулись стола... Я все еще видела длинные ресницы, короткий нос с двумя горбинками и четко очерченные изгиб ассиметричных губ. Она подняла глаза - темно-серые, и посмотрела не меня. На моих губах непроизвольно возникла улыбка и тогда мне захотелось отвести взгляд, хотя еще секунду назад я методично искала в Хаки Гурами проявления языка жестов.