И тогда я применила в корне иную стратегию: я воспользовалась голограмофоном чтобы разослать сообщение с предложением сделки каждому истинному вершителю. Без лишних уточнений, я указала, что мне требуется сложная услуга. И что взамен я окажу услугу того же уровня в любое время.
Как я и предполагала, в разгар войны хаотиков и нумералов мое предложение привлекло внимание сразу нескольких человек. Тот, что согласился быстрее остальных, и должен был провести Хаки Гурами на свободу.
Им, к полной неожиданности, оказался таинственный 909-, ранее с которым у меня не было общих дел - или даже разговора вне собрания. Вероятно, какая услуга вершителя ему необходима он уже знает. А мне это узнать предстоит.
Когда все было готово, в голову пробралось неприятное предчувствие, что прошлый разговор в каюте подводной тюрьмы с Хаки Гурами вполне мог оказаться последним. Не только в маловероятном случае возникновения сложностей во время освободительной миссии, но и попросту потому, что для меня разыскать постоянно меняющего жилые боксы хаотика так же невозможно, как и хаотику найти засекреченный жилой бокс вершителей.
В общем, 909- никак не мог отправиться освобождать мою подопечную без записки: в голову не пришло идеи банальней, чем написать, что если Хаки Гурами любопытны причины удивительного спасения хаотика нумералом, то узнать их она сможет сегодня ночью на южной пристани. Я написала, что буду ждать ее там.
***
Голограмофон подсказывал, что до полуночной встречи на пристани время есть. Люди, утверждающие, что внешним видом не впечатляются, кривят душой - и, зная об этом не понаслышке, я спустилась в нижнюю каюту жилого бокса.
В отличие от верхней жилой каюты, оттуда нельзя было наблюдать за живописными рыбами в свете фонарей проплывающими мимо, зато в этой маленькой лишенной иллюминаторов коробке поместился весь мой гардероб.
Темно-синий облегающий костюм с плащом от униформы вершителя был забракован сразу, как самая распространенная одежда в Городе-11. Что же выбрать? Запоминается не столько стиль одежды, сколько цвет: одежды, волос, губ. Темные губы на бледном лице Хаки Гурами. Цвет глаз - самая маленькая площадь цвета, но отчего-то самый большой радиус его действия.
И часто именно цвета человека производят то самое уникальное неизгладимое впечатление. Особенно, цвета резонирующие не только ситуации, но и характеру их обладателя.
По иронии судьбы, я питаю слабость к темно-синему: цвету - самому распространенному в униформах профессий всех мастей. Цвет глубокого океана - он создается наслоением километров воды, но в бутылках неизменно исчезает. Потому что капли не создают глубины океана, а мир не сделан из деталей - это детали сделаны из мира.
Но я отвлеклась. Оглядев солидную вереницу темно-синих костюмов и несколько плащей в тон, я остановила выбор на... Темно-синем костюме и плаще, но без зеркального с изрезанными краями значка вершителя.
Я выскользнула из жилого бокса. По моим подсчетам, 909- как раз должен был отправляться в сторону подводной тюрьмы, но наши пути разминулись.
С безмолвного согласия ночного Города-11, я спустилась в водонепроницаемый куб.
Ветер на пристани вбивал морские брызги в лицо и руки: так, что они проходили насквозь. Брызги намеревались сделать частью бушующего океана и меня. Когда потекли слезы, я повернулась к ветру спиной - пристань пустовала по-прежнему. Рукав куртки вытер лицо и глаза с готовностью встретили ветер снова. Вид необитаемой пристани не такой красивый, как колючие гребни Мирового океана.
Не пришла... Не хотела приходить, не сумела или... не видела смысла? Фиолетовый гребень волны швырнул порцию воды под ноги.
Ветер вдребезги разбил лунную дорожку и только отблеск на фиолетовых пирамидах волн намекал на существование какого-либо источника света. Если повезет, среди сохраненных воспоминаний хаотика, которого я никогда не забуду, не исчезнет отблеск воспоминание о короткой встрече в подводной тюрьме.
Да и какие у только что обретшего свободу человека могут быть причины мчаться посреди ночи на пристань - когда камера подводной тюрьмы еще хранит тепло заключенного?
Кроме любопытства.
Вероятно, незначительного...
Темные кудри не сядут мне на руку лапками тысячи бабочек, а стальные глаза сердце больше не пронзят...
Но в масштабах мира это теряет значение.
А иные масштабы истинным вершителям не интересны как таковые.
Мой объект исследования, мой сероглазый хаотик. А ведь подводная тюрьма - единственная причина короткого мига, когда она оставалась моей. И даже если увидеть Хаки Гурами мне не суждено, то потери возможности, зависящей от нумеральской клетки, возможности назвать ее своей, мне не жаль.