Навстречу стали попадаться путники, подводы. За моей спиной тоже появилась крестьянская подвода. Ее я с решительным видом остановил (благородный я или нет?) и уселся в нее, пододвинув какую-то корзину.
- Пить есть?
- Да-к, только вода, господин, - потупил взгляд возница.
Глупый, что может быть вкуснее колодезной воды, когда ты чуть ли не сутки ничего не пил?
- Впереди селение или замок есть? – напившись, продолжил я.
- Все есть, господин.
- Замок далеко?
- Не по дороге, господин, надо чуток вправо взять.
- И кто владеет?
- Не знаю, как и сказать. Раньше был грасс Верис, а потом приехали солдаты и грассом стал Лайке. А потом снова приехали солдаты, и теперь неизвестно, кто будет грассом.
Ага, я, кажется, понял, в чем дело. Этот замок из тех, что захватили силетские роды, пользуясь тем, что владельцы уехали в Рилию освобождать Кардис, да там и погибли. Вот и этот Верис такой же. Хотя, если грасс погиб, у него же должны наследники остаться?
- А что, у Вериса семьи не было?
- Как не быть, господин. Была. Жена, мать, очень серьезная грантесса. Ну, и детишки тоже были.
- И где они?
- Так всех побили, когда замок взял грасс Лайке.
- Как побили? – я немного опешил.
- Да просто. Посекли мечами.
- Всех? А детям грасса сколько было?
- Да-к маленькие еще. Вот только дочке грасса четырнадцать было. Ее, сказывают, не сразу посекли, а опосля. А остальных сразу.
Мне стало не по себе. Раньше про такое скотство я слышал про рилийцев, как те семьи восставших убивали. А теперь и силетцы на такое способились. И я еще в их войско записался. Вот гады!
- А этот грасс Лайке, где он сейчас?
- А кто господ знает? С солдатами две недели назад уехал, замок пустой стоял. А потом пришли другие солдаты, пожили там денек и дальше ушли.
- Это рилийцы были?
- А кто их, господин, знает? Солдаты, да солдаты.
- Понятно. А деревня какая поблизости есть?
- Да как не быть. Вот за тем поворотом постоялый двор будет, а за ним чуть левее и деревня.
- Постоялый двор, говоришь? Хороший?
- Да-к, как иначе? На то он и постоялый двор. И харчевня при нем.
Лучше бы мне пристроиться в захудалую деревушку, так скромнее и незаметнее, а вот постоялый двор, да на более-менее оживленном тракте. М-да. А что делать-то? Проехать мимо и идти в соседнюю деревню? Подозрительно. Хотя, если с деньгами напряг, то, может быть, прокатит? Нет! Если появятся рилийцы, и до них дойдет слух о скрывающемся (а как иначе?) юном благородном, тогда еще хуже будет. Как ни крути – везде плохо. Но кушать ужасно хотелось. И помыться. Вылезти из этой отсыревшей и пропотевшей шкуры, скинуть сапоги и завалиться в чистую постель… И мелкой живности здесь не так много, как в деревенских домах. Решил – устраиваюсь на постоялом дворе!
Гостиница оказалась вполне приличной. По меркам этого мира, конечно. Первым делом собрался залезть в чан с горячей водой, но потом вспомнил, что придется натягивать на чистое отпаренное тело грязную одежду, поэтому решил потерпеть и сначала пообедать. Ждать, пока приготовят что-то наособицу, не стал. Заказал из того, что было в готовом наличии. Тем более, голод – не тетка, съешь всё, что подадут.
Поел, помылся – и на бочок. Усталость и бессонная ночь даром не прошли. Я даже никакого внимания на симпатичную служанку, что подливала мне в чан, не обратил. Даже лица почти не запомнил. Что она обо мне подумает? В последний момент успел отдать распоряжение выстирать и высушить одежду и обе пары сапог (свои, еще не высохшие, и рилийские), да побыстрее, чтобы к вечеру все было готово. Не знаю, как управятся, но сейчас только одно – спать!
Ужин я, конечно, проспал. Проснулся глубокой ночью. Свечу я видел на столе, а вот кресала… Хотя оно-то мне и не нужно – с моими способностями. Подумал чуток и решил свечу не зажигать. Сам же стал в голове прокручивать прошедшие события. Правильно ли я поступил, отправив друзей на лодке вниз по течению реки? Может быть, стоило всем вместе остаться в лесу? Без силового щита? Мне самому, считай, повезло, когда трое рилийцев открыли по мне огонь. Ведь пули рядом пролетели. Да и потом несколько встреч с солдатами. В последний раз трое стреляли, но уже спас силовой щит. Будь со мной друзья, солдаты могли в них метить и тогда кого-нибудь убили бы. Да и куда нам деться с раненым Дартоном? Нет, не ушли бы. Так что идея с лодкой была правильной.
А если бы и я в нее залез? Положим, смог бы оттолкнуть от берега, а сам бросился бы к ней? Не доплыл бы – с таким железом на мне. Одного золота килограмма два будет. Кольчуга, меч, кинжал и далее по списку. Чтобы друзьям затащить меня внутрь, пришлось бы лодку тормозить. А на берег выбежали бы солдаты с ружьями. Двое, кстати, уже стрелять по лодке собрались, но я их опередил. Нет, и такой вариант был бы проигрышный. А на кону – смерть кого-то из нас. Или даже всех. Так что я всё правильно сделал. Сам, конечно, рисковал, еще как рисковал, но ведь выиграл же этот раунд? Выиграл. Пока выиграл. С такими мыслями я задремал и проснулся, когда рассвело.
Вычищенная и высушенная одежда, чистые сапоги были в комнате. Крепко же я спал, что не слышал, как их принесли. На будущее надо будет запираться, чтобы нежданчиков не огрести.
Оделся. М-да, видно, что сушили над огнем. Зато быстро. Тут или – или. Спустился в зал, заказал завтрак и… стал жить в этой гостинице. В принципе меня пока всё устраивало: и сервис, и не любопытные хозяева. Правда, время от времени в обеденном зале приходилось видеть солдат, даже грассов. Но ведь кушать надо. Можно, конечно, заказать еду в номер, но тогда подозрение возникнет – чего этот благородный скрывается?
Поэтому питался внизу, но старался не задерживаться. На третий день моего пребывания здесь все-таки нарвался на неприятность. Рилийский десяток ел и пил. А как выпили, стали смотреть вокруг себя, меня заметив. Один из солдат, слегка покачиваясь, направился к моему столику.
- Кто такой? Силетский бунтовщик?
- Когда обращаешься к грассу, надо добавлять слово «господин». Я кортанец, а мой отец грасс Драго состоит в войске эрграсса Дердеа. Тебе всё понятно?
Солдат задумался и было собрался идти обратно к своим дружкам, но тут из-за стола поднялся их десятник. Подойдя к моему столу, тот заявил:
- Этого надо бы арестовать до выяснения.
- А ты сможешь? – я спокойно, даже с каким-то превосходством смотрел на рилийца. Пока я был в зале, натаскал кучу энергии. Щит был мощный, и еще куча энергии осталась впрок.
Рилиец удивленно поднял брови, а я сделал пару пассов руками и прошептал какую-то абракадабру, а сам тем временем легонько кинул сгустком силы в сторону десятника. Легонько – тот отшатнулся, но на ногах устоял, а сам схватился за грудь. Что там у него? Защитный амулет? Раз десятник, значит, сильный амулетик у него. И не помог. Вот так-то.
Остальные солдаты уже повскакали со своих мест, намереваясь броситься в мою сторону, но десятник оказался благоразумным. Или его остановил мой насмешливый взгляд и очередные выкрутасы пальцами?
- С каких пор Рилия и уважаемый тарграсс Фрейф стали врагами моей Кортании? Отвечай!
- Нет, господин. Простите, я погорячился. Здесь сейчас в округе столько мятежников, что я… ошибся. Извините.
- Ладно, иди.
Десятнику не захотелось со мной связываться. Он, конечно, считал, что вдесятером они со мной все равно справятся, но какой ценой? И ради чего? Ради нескольких серебряных монеток? А что еще может быть в кошельке молодого чужака? Его отец ради денег записался в наемники, значит, как и у всех младших грассов, с деньгами у юнца напряг. А раз так, то овчинка не стоит выделки. Тем более продемонстрированная мной волшба показала, что амулеты не защитят. Так что десятник соображает.