— Ну здравствуйте, сёстры, — поприветствовал их Тразин. — У меня есть к вам предложение.
— Стальная мерзость, — пробурчала Клара, а после нацелила свой штормовой болтер Тразину в лицо и нажала на спусковой крючок.
Или, вернее, попыталась. Палец не слушался. Тразин видел, как мышцы натянулись так сильно, что её кожаная перчатка заскрипела.
— Боюсь, это запрещено, — кинул Тразин.
— Может, краткое объяснение, лорд? — предложил магос.
Тразин оглядел сестёр. Клара напрягала каждый мускул своего тела, стараясь размозжить ему голову выстрелом из болтера, тогда как её сестра Сетин пребывала в шоке, вытаращенными глазами изучая чужеродных тварей на диораме вокруг неё.
— Что ж, — проворчал Тразин. — Вы правы, я действительно «мерзость», если воспользоваться вашим несколько преувеличенным термином. Искусственная форма жизни, называемая некроном. Я владыка этого мира и хранитель величайшей в Галактике коллекции исторически и культурно значимых предметов. Коллекции, частью которой являетесь вы и ваша сестра. Однако я оживил вас, потому что, как бы неловко мне ни было признаваться, нуждаюсь в вашей помощи.
— Где моя сестра? — потребовала Клара.
Тразин указал на женщину рядом с ней, которая чуть ли не заглядывала в глотку мёртвому карнифексу.
— Это не моя сестра, — с содроганием промолвила она. — Что ты с ней сделал?
— Ах, да, я и забыл, — смутился Тразин. — Твою сестру, к сожалению, спасти не удалось, и мне пришлось найти ей замену ради завершения сцены. — Он указал на хормагаунтов, перескакивающих через сваленного карнифекса. — Восстановление образца может оказаться довольно затруднительным, особенно когда его противник настолько … прожорлив.
— Она… мертва, а я жива? Мы поклялись умереть вместе. — Клара сжала челюсти, потянув за управляющего разумом скарабея.
— Если это облегчит твоё горе, то могу сказать, что твоя сестра в каком–то смысле сохранилась. У тебя её правая рука, например, плюс одна роговица и большинство органов.
Потрясённая этим откровением, женщина выронила оружие, как будто вместе с ним могла выронить и державшую его руку.
— Ты… ты сшил наши части?
— Это весьма распространённая практика. Даже в человеческих музеях. Если у вас есть два неполных скелета карнодона, вы объединяете их, чтобы получить один целый. Изменение на самом деле только косметическое.
Ложная сестра тем временем, казалось, была очарована своим мелта-ружьём.
— Косметическое? Ты осквернил священный людской образ. Вершину всех живых организмов, созданную по образу и подобию Императора. Такой порченый вид, как твой, никогда не осознает подобное совершенство.
— Прошу прощения, — извинился Тразин, — но я хотел бы выделить пару моментов. Во-первых, виды встречаются в природе в результате эволюции. Моя же раса была создана, а не рождена. Во-вторых, человеческое совершенство, если быть вежливым, довольно спорно. Такие, как вы, появляются на свет беззащитными и тратят абсурдное количество времени на взросление, но даже тогда вы проводите треть своей жизни, пребывая без сознания. Всё, что вы потребляете для получения энергии, в конечном счёте убивает вас, а ваша репродуктивная система — та же самая, что и система выведения отходов.
— Системы двойного назначения вполне эффективны, — вмешался магос.
— Но отвратительны, — отрезал Тразин. — Хотите увидеть совершенный организм?
Тразин взмахнул рукой, вызывая фосглифическую голограмму. Та снова и снова проигрывала его предсмертные воспоминания о Похитителе Плоти, взятые из энграммных схем.
— Это идеальный организм. Люди, без сомнения, отличные универсалы, но это существо меняло тактику всякий раз, когда сталкивалось со мной. Вот почему мне нужно, чтобы вы помогли мне поймать его.
Поддельная сестра приблизилась к голограмме и, вглядевшись в неё, в изумлении провела рукой по изображению.
— Заманить его в ловушку? — поинтересовался магос.
— Пожалуй… убить его. Во благо коллекции.
Клара усмехнулась.
— Я погибла, чтобы остановить тиранидов на Окассисе, и погибла с радостью, ибо пошла на это ради Императора. Мне всё равно, если рой сожрёт твой маленький мир.
— Остановить? — удивился Тразин, едва не захихикав. — Думаешь, остановила их? — Он провёл в воздухе рукой, чем вызвал другую мнемоголограмму. Взору предстал кафедральный город с высоты птичьего полёта. Потоки людей поднимались на борт военных судов, а позади них над горящими часовнями и монастырскими башнями вздымалась завеса смертоносной биомассы. — О, твои боевые сестры убили тирана и сумели эвакуировать членов Экклезиархии, но мир был потерян. Империум, конечно, объявил это знаменательной победой. У людей такой талант всё переворачивать с ног на голову.