Саймон снова высунулся из дыры. Глаза горят, на щеках румянец.
— Не верю! — проговорил он и сунул мне свою куртку. — Невероятно, Льюис. Это рай! Я тебе передать не могу. Сам посмотри! Давай!
— Нет уж! Лучше я тут подожду. Что такого ты там увидел? Саймон!
— Я иду обратно, — прозвучал его приглушенный ответ. — Идем со мной!
Это были последние слова Саймона.
Глава 6. БОЛЬШАЯ ШУТКА
Добрых десять минут я набирался смелости, чтобы пойти за Саймоном. Я ждал и ждал, каждые полминуты звал его, но как не заглядывал в дыру, не слышал ни звука в ответ.
Делать нечего. Я протиснулся через кусты и засунул голову внутрь. Как я и ожидал, там царила кромешная тьма. Оставалось надеяться, что глаза привыкнут к темноте, так что я лег на брюхо и начал втискиваться внутрь, как это делал Саймон.
Здесь действительно оказалось сухо и, к моему удивлению, намного теплее, чем снаружи. Пахло плесенью, как в пещере. Я кое-как уселся возле входа и стал ждать, пока глаза привыкнут к темноте. Вроде бы привыкли, но своей вытянутой руки я все равно не видел. И — самое главное — я уверился, что Саймона здесь нет.
— Саймон? — позвал я. — Ну ладно, хватит шутить. Вылезай!
Ответа не было. Я крикнул погромче.
— Ты же меня слышишь, Саймон! Выходи! Где ты там прячешься? Выходи, и поедем домой. Ну, пошутил, и хватит.
Ничего. Только слабое эхо моего собственного голоса. Звук, как и следовало ожидать, отражался от каменных стен.
Моим первым побуждением было уйти. А если он споткнулся и ударился головой о камень? Надо же посмотреть, вдруг он валяется там в пыли без сознания. От входа все-таки исходил слабый свет, так что я начал обход пирамиды, придерживаясь правой рукой за стену. Затем, просто для уверенности, что я ничего не пропустил, я вернулся обратно и несколько раз пересек центр пирамиды взад и вперед на четвереньках.
Во время последнего обхода я кое-что нашел. Я просто задел его коленом и понял, что предмет маленький и движется. Это был фонарик Саймона. Я включил его и внимательно изучил каждый дюйм внутреннего пространства пирамиды.
Саймона не было. Как не было ни единой трещины или потайного хода, через который он мог бы провалиться или выбраться наружу. Его вообще не было. Я сел на камень и взмолился:
— Саймон, ублюдок, кончай! Мне уже не по себе. — Для убедительности я стукнул рукой по камню. Проклятый шутник! — Я ухожу, Саймон! Ты меня слышишь? Ухожу! А ты можешь гнить здесь хоть до скончания века, мне все равно!
С этими словами я пробрался обратно через узкий вход. Куртка Саймона лежала там, где я ее оставил. И его кепка. Я взял их и пошел к машине. Отпер дверцу, закинул куртку и кепку назад и сел за руль. Включил зажигание. Но твердая решимость уехать, еще минуту назад не оставлявшая меня, сменилась сомнениями. Я колебался.
Нет! Не могу же я оставить его просто так. Я посмотрел на поле, ожидая увидеть Саймона, с хохотом бегущего ко мне. Я почти слышал его: «Ты правда собирался уехать, Льюис! Ха! Ха! Ха!»
Я выключил двигатель, устроился на сиденье поудобнее и стал ждать. Конечно, я задремал.
Когда я проснулся, часы показывали половину второго. Октябрьское солнце клонилось к холмам. Ветер усилился, мотая голые ветки ближайших деревьев. Саймон не появился, и мое терпение лопнуло. «Это безумие, — пробормотал я про себя. — Тебе повезло, Саймон. Я пока здесь».
Как хороший бойскаут, я решил в последний раз посмотреть, не найдутся ли какие-нибудь следы Саймона. Натянув его куртку, я направился к долине. На полпути через поле я увидел человека с собаками.
Откуда он взялся, я не знаю, словно из-под земли появился. Я просто в какой-то момент увидел его с тремя тощими белыми гончими, натянувшими поводки. Мы с собаками увидели друг друга одновременно. Они тут же начали дико лаять. Я было подумал развернуться, сесть в машину и уехать. Но я остался.
Мужчина остановился в нескольких ярдах от меня. На нем было темное пальто, а в руке он держал длинную палку. Другой рукой он удерживал поводок. Пожалуй, это были самые странные собаки, которых я когда-либо видел: белые, от головы до хвоста, но с ярко-красными ушами. Огромные, костлявые звери, с мощной грудью, длинноногие и очень худые. Животные рвались вперед, но хозяин легко удерживал их.
— Привет, — крикнул я с ненатуральной дружелюбной интонацией. Он не ответил. Я сделал несколько шагов навстречу. — Я тут жду своего друга, — объяснил я. Собаки словно взбесились. В убывающем дневном свете они, казалось, светились, их бледно-белая шерсть и кроваво-красные уши испускали отчетливое свечение. На вытянутых мордах сверкнули острые зубы. Они поднялись на дыбы и дергали поводок, так им хотелось до меня добраться. Я опять вспомнил о машине, но сейчас было уже не до того.
Мужчина бесстрастно смотрел на меня; на морщинистом лице ярко блестели глаза. Он молчал, но даже если бы и говорил что-нибудь, я бы все равно не услышал из-за собачьего лая.
Мы могли бы так всю ночь простоять, но я твердо решил в последний раз проверить пирамиду из камней, невзирая на собак. Я поднял руку мирным жестом и крикнул:
— Слушайте, мне надо пройти к пирамиде там внизу, — я махнул рукой в сторону лощины, а затем повернулся к машине, — а потом я уеду…
Когда я обернулся, мужчина уходил от меня по полю. Я не стал ждать объяснений, а просто спустился с холма. Внизу стало темнее, почти как в пирамиде, но я без труда спустился вниз и нашел входное отверстие. Засунув голову внутрь, я покричал и посветил фонариком. Никакой реакции. Вообще ничего.
— Хорошо, Саймон, будь по-твоему, — проворчал я и удивился тому, как слабо прозвучал мой голос. — На этот раз ты зашел слишком далеко. Сам виноват! Ты слышишь меня, Саймон? Я ухожу.
Я достал из внутреннего кармана его куртки бумажник, набитый наличными, кредитными картами и документами, удостоверяющими личность. В глаза бросилась кредитная карта Barclaycard. Я сунул ее в трещину между камнями у входа в пирамиду. Там он ее легко найдет.
— Ну и все! — громко произнес я. — Ты умный парень, Саймон. Как-нибудь доберешься домой!
Я выбрался из лощины и пошел к машине.
На полпути через поле я увидел спешащего по дороге человека в длинном желтом пальто. Сначала я хотел побежать ему навстречу и рассказать, что произошло. Если он местный, то наверняка знает об этой чертовой пирамиде. В любом случае, надо рассказать кому-нибудь…
Когда я подошел ближе, мужчина замедлил шаг. Казалось, он решил подождать меня возле машины, чтобы спокойно поговорить. Я даже поднял руку и окликнул его. Но услышав мой голос, мужчина ускорил шаг и поспешил дальше. Я добрался до машины как раз перед тем, как он исчез за поворотом дороги, в нескольких десятках шагов впереди.
Я снова крикнул. Он меня наверняка слышал, потому что повернулся. Даже в сумерках я мог разглядеть его лицо — если это было лицо, конечно. Черты лица крупные, больше похожие на маску, длинный крючковатый нос, широкий рот и огромные уши, торчащие из нечесаной копны черных волос. А еще выпученные глаза под темной аркой мохнатых бровей. Увидев это странное лицо, у меня пропало желание говорить с этим человеком. Горло перехватило, а язык словно прирос к нёбу.
Он оглянулся через плечо и отвернулся, а дойдя до поворота, просто исчез. Я не хочу сказать, «скрылся за поворотом дороги», нет, он просто исчез. А перед этим одежда его начала странно мерцать. Возможно, то была игра угасающего света, но я точно видел, как его пальто… или это был какой-то чудного покроя плащ?.. начало мерцать, потом — небольшая вспышка, и всё, его больше не было. Довольно неприятный тип. Я стоял, глядя ему вслед, а потом шум ветра в кронах деревьев напомнил мне о делах. Я сел в машину и уехал.
На обратном пути у меня было достаточно времени, чтобы все обдумать и убедить себя дюжиной разных способов, что Саймон заслуживает того, чтобы его оставили одного из-за его дурацкого розыгрыша. Не знаю, как ему это удалось, но я знал Саймона. Если кто и мог провернуть такой трюк, так это он. У кого еще хватило бы таланта и ресурсов, чтобы тратить их на подобную глупость?