Я слушала, все больше хмурясь и вскипая от рвущегося наружу негодования. Ожог на животе перестал гореть огнем, но теперь наполнился странным шевелением, ощущение было муторное. Словно у меня под кожей ворочается нагретый на солнце, юркий уж, норовя вывернуться из моих же собственных внутренностей на свободу. Инстинктивно прикрыла солнечное сплетение ладонью, даже не отдавая себе в этом отчет, слишком уж занята была осмыслением услышанного и попытками спланировать убийство этого самонадеянного идиота Ситиса прям на месте. Посреди улицы. И без улик. Надо было побольше криминальных драм смотреть, и поменьше читать всякой заумной фантастики.
- То есть ты заклеймил меня какой-то печатью, сделав нечувствительной к магии? Зачем, черт тебя дери? Какое тебе дело до того стану я Адептом или нет? Пройду я Испытание или нет? Какое тебе вообще дело? Ты меня до сегодня не видел. И после этой треклятой ночи не увидишь тоже. Просто убери эту мерзость с моего живота, и забудем обо всем, как о кошмарном сне!
Оставалось лишь надеяться, что Элли к этому времени находится в окружении жандармов, и подельник этого маньяка не доберется до нее. Представить, что случится с подругой, привыкшей считать себя магом чуть ли не с пеленок, если тот шайдарец и ее заклеймит, было попросту невозможно.
- Ну уж нет – упрямо поджав и без того тонкие губы, шикнул на меня Ситис, буравя лунными пятнами белесых зрачков – Ты и близко не подойдешь к Лабиринту, и вообще держись подальше от дворца. Мне есть дело. У меня на тебя планы, крошка. Когда ты станешь одной из нас, ты будешь принадлежать мне. Уж извини за прямолинейность. Но я не люблю ходить вокруг да около, и я всегда получаю то чего жажду. В этом мой дар. В этом весь я. Жажда, мое истинное имя и суть моя. А еще я ощущаю себе подобных на расстоянии, даже если они еще в стадии куколки, как ты, дорогая, и до начала трансформации месяцы, если не годы. Печать поможет. Она не даст тебе растрачивать энергию на магию, запечатает ее внутри твоего тела, и ты начнешь меняться. Нужно только подождать. Уверен стрессов и потрясений этот город и эта больная, лишенная всякого баланса культура предоставит с избытком. Так что я буду терпеливо ждать, пока ты не станешь тем прекрасным созданием, к которому меня так тянет. Даже сейчас я чувствую как внутри тебя нечто великолепное, сильное, прекрасное, взывает ко мне, требует быть как можно ближе. За долгие столетия моей жизни еще ни к одному воплощению меня не влекло так сильно! Словно ты ответы на все мои вопросы. Удивительно, правда?
Я слушала. Голос Ситиса превратился в страстный шепот. Он нависал надо мной буравя лихорадочно-блестящими глазами, дыша жарким, пряным дыханием в лицо. Казалось еще мгновение и он вцепится в мое горло зубами. Сквозь черты угловатого лица проступало нечто инфернальное, тень животной похоти, маниакальной жажды, демонической жадности, утолить которую было попросту немыслимо.
- Ты болен. Псих… - наконец-то вынесла я диагноз, в ответ на полную сумасшествия тираду своего ночного знакомого, решившего скрасить мой досуг своей прогрессирующей шизофренией.
Теперь вполне было ясно, Ситис – безумен. Все эти речи о воплощениях, личинках-куколках и сверхспособностях, о которых в Схоле ни один наставник ничего не говорил – как есть симптомы уехавшей крыши. Я попыталась оттолкнуть нагло вторгшегося в мое личное пространство ненормального, ткнув его кулаками в широкую грудную клетку, и одновременно отпрыгнув подальше, дабы дать стрекача, как только вырвусь из его хватки. Но ласково поглаживающая мои плечи ладонь в мгновение ока превратилась в когтистую лапу, стиснув руку до боли, так что рывок подальше от этого болящего на голову превратился в падение навзничь, остановленный второй лапой поперек спины.
- Нет Асе, ты не будешь от меня бегать по запруженным людьми улицам. Во-первых, потому что это не безопасно, во-вторых, совершенно бессмысленно. Я все равно найду тебя, хоть в этом городе, хоть в тысяче других – оскал, проступивший на лице Ситиса, полный мелких, белых акульих зубов больше не походил на мальчишеские задорные ухмылки, которые он расточал ранее, скорее он наталкивал на мысли о каннибалах Амазонки и детях Дагона, – Я же сказал, чувствовать себе подобных мой дар. Это помимо того, что путь к тому чего я жажду я нахожу всегда, будь это спелые фрукты или беглянка, решившая поиграть в кошки-мышки. А так как тебя, я еще ничего не хотел. Так что не стоит тратить силы зря.