После ее слов я занервничала уже всерьез.
Ходячие полиграфы? Какая прелесть! А печать на мне они учуять не могут? Или шайдарская магия тут столь редка, что ее просто могут не признать? Тогда как они узнают о воплощениях в своих рядах?
Вспомнив как спокойно Ситис и Виндикт слоняются по многолюдных улицах, поняла – никак. Иначе этих красавчиков давно бы скрутили и проводили задушевные беседы в застенках.
«Суслик – выдыхай!» - дала себе мысленную команду, уже слыша шаги у закрытой двери своей временной спальни.
- Рад приветствовать вас, юные создания – проскрипел прям на пороге Адепт Путей, без лишних расшаркиваний направляясь к кровати.
Нужно сказать, что видеть седого и покрытого морщинами адепта – зрелище редкостное. Высокоуровневые маги тут живут по пять-шесть столетий к ряду, и почти всю жизнь сохраняют моложавый вид благодаря работе с потоками магии. Сколько лет герру Аушвейеру страшно даже представить. Притом магом он был просто колоссальной силы. Способный пробить брешь в пространстве. Проложить путь из одного мира в другой и обратно. Не говоря уже о перемещениях в этом измерении в мгновение ока.
Одно плохо – такое дарование было уникальным. Детей у старичка не было, побочные родственники способностей к магии почти не проявляли.
Уникум, как он есть.
Вслед за Эриком вошел еще один представитель Конклава. Адепт Крови, как успела меня предупредить Лира. Выглядел он значительно моложе и мне был совершенно не знаком. Хотя, помнится, именно он установил и узаконил наше с Каихардом родство. Надо будет при случае ему «сказать большое спасибо» за такого дядюшку. Была бы я в сознании когда этот упырь брал мою кровь для своих ритуалов – узнал бы о себе много нового. А так приходилось ждать удобного случая для просвещения кровососа на счет истинной природы его личности. Сейчас скандал явно не к месту.
Адепт Крови был похож на иллюстрацию вампира-аристократа по Брему Стокеру. Черный, даже с виду жесткий, невероятно чопорный сюртук, трость с набалдашником в виде птичьей головы, длинные каштановые волосы, стянутые бархатной лентой на затылке. Гладковыбритое, бледное, аскетическое лицо, с заостренным подбородком и тонким носом. Он вполне мог бы считаться красивым, если бы не излишняя худоба и тонкие, бледные губы. Темные, чуть раскосые глаза скользнули по мне изучающим взглядом и сосредоточились на Элли.
Мне показалось или в глубине этих карих гляделок сверкнуло что-то алчное?
Джентльмены предпочитают блондинок, да? Или интерес сугубо профессиональный?
Интересно будет посмотреть на реакцию Хильерда старшего, если этот мастер кровопускания рискнет покуситься на что-то большее, окромя игры в гляделки. Да и я сама была вполне готова нанести этому субъекту психологическую травму несовместимую с жизнью мозга, ежели он позволит себе лишнее с моей желтоглазой подругой.
Как не крути Элли у меня одна, а вот адептов в Кируме как собак в корейском квартале - много, и все для чего-то очень важного предназначены.
- Ну что, деточка, посмотрим, что с вами приключилось?
Адепт путей, дряхлый и седой, присел на край моей кровати. Постепенно я начинала себя чувствовать умирающей тетушкой у которой есть мульйон золотых царских тугриков и нет ни единого прямого наследника. Кого только не принесло на край моего ложа за последние пару часов. Сейчас вот из-под кустистых серебряных бровей обозревая окружающее пространство, восседал добрый дедок, благодаря талантам которого я оказалась в этом чудесном мире. Не то чтобы я не понимала что Эрик был лишь инструментом в бездушной машине абсолютной монархии, но осадочек все равно остался. Не смотря ни на что старичок-добрячок обладал удивительной аурой степенности и спокойствия. Они никогда никуда не спешил, не повышал голоса и говорил, слегка растягивая слова. В непосредственной близости от него я перестала настороженно коситься на Адепта Крови и немного успокоилась. Этот Дед Мазай, вытаскивающий за уши всяких левых зайцев вроде меня из чужих измерений был просто эталонным образчиком достойной старости. Он точно не даст меня препарировать живьем этому дракуленышу.
За время своей адаптации в Кируме, еще до знакомства с семейством Хильердов, Эрик был единственным добрым человеком, который помог мне смирится с новым положением вещей.
- Я не могу почувствовать источник магии внутри себя. Это пугает – как на исповеди призналась дедуле.
Установка быть искренней все еще действовала. Так что приходилось старательно думать, что я говорю.