Уже на тот час ими овладел голод, недосып и максимальная усталость. Лежа в тихой камере, где не издавалось не единого звука, благодаря внешним стенам, поглащающим любые голоса, внезапно слышится чье-то вурчание в желудке. Но никто так и не обратил должного внимания из-за утеренной усидчивости, ворвавшуюся в их жизнь. Всех начал волновать лишь вопрос вовремя подавленной еды.
Не смотря на здешние погрешности происходящего в сотнях километрах от них дела у тех же других моих столичных друзей шли своим ходом. По правде говоря несколько не удивлен увиденным, ибо понимаю, что так и должно было произойти. Запечатанные в моем сознании люди обретали новую жизнь, становились кем-то, ими двигала фантомная мотивация. Тогда в мою мысль ворвался бывший одногрупник Тима, помню он запомнился вполне себе высоким, со сложенной формой тела, отзывчивым и перспективным парнишей. Еще студентами мы тварили всякую дичь, но в пределах разумного, курили так часто, что мои легкие не выдерживали и болели после пар, ходили по тусовкам, напевались и я уходил в нокаут первым. Наша пацанская дружба должна была продолжится следом, однако с моим уездом все застыло на своих местах и между нами сраслись горы. Сейчас по слухам он где-то в Астане, не знаю насколько я прав, но хотелось бы встретится с ним. Пока я говорю вам, за мной гонятся мертвецы, жаждущие свежей плоти и человеческой крови. Приглядевшись я осознал всю суету одним глазком, поняв, что трупы, ожившие прямо перед моими глазами, намеривались сожрать меня не как в Европе.
Четыремя часами позже после рахмонских событии ситуация оборачивается вокруг Курмангали Рахата, одного моего хорошо знакомого и вполне себе приличного друга. Спустя несколько лет его подростковые мечты и цели обрели смысл жить, я слышал он устроился в столице, арендовывал, затем скупал несколько рестаранов, перепродавал и снова закупал их, занимаясь деятельностью менеджера и ген директора на одном из астанинских кварталов. Хата друга располежена на «шанхайской» меге, где слеваются все потоки китайской диаспоры, однако сама арендованная однокомнатная квартирка с испорченной мебелью заставляет желать лучшего. Вообще я не совсем понимаю логику моего кента, который работая и имея при этом солидное количество денежных средств снимает себе маленькую однужку с почти убийственными условиями проживания. Доходило до того, что, возвращаясь с работы он обнаруживал у себя на кухне огромных крыс, жадно хавающих еду с холодильника, купленного им еще при переезде.
Еще до войны вселенной Рахат работал в нашем родном городе, вечно перевозя какие-то левые и не понятные для меня товары, скупая б/у вещи, перепродавая, ночами пропадая в кафешках и крупных заведениях, делая обязанности официанта. Мне всегда казалось, что он делает работу на 101% и к счастью в этих убеждениях оказался прав. Тому потверждение его нынешнее состояние, благодаря которому он получил все необходимое. Не думал, что речь зайдет о морали, поскольку моя книга 21+ и имеет довольно аморальные сцены и все же хотелось бы сказать очевидные вещи, не соблюдащиеся в нашем обществе. «Ищи работу по душе, а не по заработку». Истина жестока, но окупается она тем, что человек обретает наслаждение и смысл в своей жизни. Гораздо лучше знать, чем ты занимаешься и нравится ли тебе все, вот в чем вопрос.
В столице пасмурно, немного поддувает ветром, сегодня самый обычный день в жизни астанинчан. Все, как и прежде, если не брать в счет крохотные издержки в лице обыденного существования. На мегаполисах часто происходят пожары, грабежи, поломки автоматизированной техники, пробки на весь квартал, одним словом суета нахуй. Ближе к пол четвертому Рахат направлялся на ауди 100 «Uber» в свой рабочий офис по оживленной улице имени Максата 114. Он был одет весьма солидна, как требовала это общество столичных бизнесменов, а именно в темно синий клетчатый костюм premium marco menti 1989, туфли Salvatore ferragamo с перламутровым цветом. Таксист сидящий на переднем сидении отличался в сто раз своей неухоженностью. Бывало кывыряется в носу, хоркает при движении и материт кого попало. Проезжая среди пробки, таксист раз за разом поглядывал на заднее сиденье через маленькую зеркалку.