— Думаю, да.
— Я постаралась повторить сегодня всё, что тогда господин Рестер проделал, и так, как запомнила. Но, поскольку тогда наши отношения… были чрезвычайно близкими… Словом, тогда мы оба были во власти чувств, и отделить то, что я тогда испытывала к его величеству, а также то, что он испытывал ко мне, и я осознавала это… невозможно. Невозможно, потому что я так до сих пор и не знаю, какие именно ощущения управляют действиями Видящего мага.
— Понимаю.
— Хорошо, — женщина смотрела на собеседника вдумчиво. — Я хочу, чтоб вы поняли: всё то, что вы сейчас испытываете, не имеет никакого отношения к вашим истинным переживаниям. Это лишь память о том, что происходило триста лет назад между двумя совсем чужими для вас людьми, — ещё один вдумчивый, пронизывающий взгляд. — Вы понимаете?
— Да.
— У вас ведь есть девушка?
— Есть, — ответил Илья с ожесточением. Вопрос показался ему неуместным.
— Я рада, — вздохнула госпожа Гвелледан. — Прошу вас — помните об этом. Идите, вздремните немного. Думаю, сон — это то, что вам сейчас больше всего нужно. А потом проведите хоть немного времени со своей девушкой. Не надо больше сегодня работать. Самое основное уже сделано, осталось лишь закончить работу, с этим сможем справиться и мы с Фределом. Если возникнет необходимость, завтра вы поможете мне доделать всё, что нужно. А сегодня — не надо.
— Я не устал!
— Очень скоро вы почувствуете усталость. Но дело даже не в этом. Вам просто надо отдохнуть. Доверьтесь мне. Идите… — Юноша нахмурился и повернулся к двери. — Илья!
— Что?
— Не забудьте свой инструмент. — И показала на перстень, сиротливо лежащий на краю стола.
Он вернулся и забрал наследство бабушки, уже давно ставшее для него чем-то настолько своим, что уже и не оторвать. Забрал — и сам подивился тому, что мог забыть о нём. Что о нём пришлось напоминать. Смятение, в котором юноша пребывал в эту минуту, оказалось такого свойства, о котором не очень-то хочется задумываться, поэтому, даже поднявшись к себе в комнату и заперев дверь, он не понимал, что и почему делает. Разве что можно было списать это всё на усталость.
Потом всё-таки пришлось встать с кровати и открыть дверь на настойчивый стук. Илья ожидал увидеть Санджифа, но на пороге стояла Мирним, бледнее, чем обычно, зато с большим подносом.
— Мне сказали, ты не спускался к обеду. И я тебе принесла… Что с тобой?
Именно сейчас, увидев её перед собой, юноша вдруг осознал, что сегодня до определённой степени изменил ей, и думать об этом было тягостно. Илья ещё мог уверить себя, что не понимает, как и почему это произошло, но вот на не оформленный в слова вопрос «А могло ли быть иначе?» с уверенностью понял, что нет. А значит, в жизни его произошла какая-то закономерность, за которую, мягко говоря, неловко. И это совершенно сбивало с толку.
Девушка подошла, пристроила поднос на краю стола, ласково заглянула ему в глаза, и от её взгляда стало ещё хуже.
— Ты так устал, да?
— Знаешь, да, изрядно, — обрадовался он предложенному выходу. — Делали сложную магическую структуру…
— С госпожой Гвелледан, верно? Мне рассказали… Могу себе представить. — Она с уважением посмотрела на своего молодого человека и принялась прибираться у него на столе.
Открылась дверь, и вошёл Санджиф — замёрзший и потому особенно молчаливый. Он кивнул Мирним, стянул куртку и потянулся ладонями к батарее. Его невозмутимый вид, как всегда, настроил Илью на более спокойный взгляд на мир и на всё, в нём происходящее. В конце концов, ничего такого и не произошло. К тому же желание поделиться хоть чем-то из увиденного и услышанного сегодня сделалось почти невыносимым.
— Ты знаешь, оказывается, госпожа директор была очень близко знакома с последним императором. Очень близка…
— Это мы с тобой выяснили ещё тогда, когда ты начал читать её книгу, — напомнил Санджиф. — Я после этого в библиотеке взял копию одного из последних «Списков придворной знати» — тут есть несколько. И действительно, госпожа Уин Нуар много лет была фавориткой последнего императора. И даже некоторую роль в политике играла. Правда, занималась в основном магическими вопросами — она уже тогда была очень известным чародеем, специалистом по Магическим пространственным системам, директором школы. Именно с её подачи и именно в то время магической Академии был дан статус «вольного братства», а ректор Академии получил место в Совете. Он до сих пор там заседает. Статус ректора, таким образом, приравнен к положению лорда или магистерия…
— Вы что, с ней говорили о таких вещах? — Мирним округлила глаза.
— О каких?
— Ну о её отношениях с императором.
— М-м… Ну да, кое-что… В смысле она сказала мне, что была в него влюблена. И всё…
— И всё? Обалдеть, с чего такая откровенность?
Илья поневоле смутился, но надо было как-то выкручиваться. Тем более сделать это было несложно.
— Она объяснила, откуда научилась изготавливать ориор. Она делала его через меня, пользуясь моими способностями.
— Вы сделали ориор?!
— Как понимаю, не до конца. Заготовку… Как она там называется…
— Скинтиль, — подсказал Санджиф.
— Да, точно!
— И ты запомнил, как это делается?
— Честно сказать, не особенно-то…
— Значит, император учил её делать ориоры? — протянула девушка. — Вот это да…
— Не учил. Этому нельзя научить, если нет дара. Как я понял, он ей однажды показал. А она теперь воспроизвела через меня.
— И как оно?
— Очень… своеобразно, — юноша старательно изгнал из головы мимолётное воспоминание о прикосновении к её губам. — Не объяснить.
— Так что, получается, теперь твой инструмент перенастроен на незаконченный ориор? — спросил Санджиф, кивая на перстень друга.
— С чего это?
— Ты же изготавливал его, так? Это должно было провоздействовать на инструмент и прервать его связь с тем ориором, на который он настроен. А потом, соответственно, установить новую связь.
— В первый раз об этом слышу… Но в любом случае инструмента у меня с собой на тот момент не было. Госпожа Гвелледан велела его оставить у неё в комнате.
— Ну да, она-то должна была помнить об этом нюансе. Значит, она хотела оставить школьный ориор под своим полным контролем. Иначе бы контроль делился между вами, вы же вместе его делали…
— Нечего там пока делить. Нету пока ориора, есть скинтиль. Долго его доделывать?
— По-разному бывает… В наших условиях, наверное, долго. Здесь же нет дипломированного Видящего, специалиста по ориорам.
— Значит, теперь ориор нужно сформировать, — рассудила Мирним. — Потом укрепить. И ещё потом откуда-то взять энергию, которая будет его питать. Вот и получается… Не особенная-то это гарантия успеха. Я чувствую, люди лорда Ингена тут всё под асфальт укатают…
— Пока преждевременно падать духом, — Санджиф был как всегда невозмутим. — Со мной смог связаться отец. По магической связи. — Он помахал в воздухе артефактом.
— Стоп. И никто не засёк?!
— Я предупредил мастера. Тот не возражал.
— Это твоему отцу потребовалось с тобой связываться?
— Естественно, и ему тоже. Он же волнуется. Откуда ему знать, что тут у нас происходит? А переговоры по сотовым телефонам легко глушатся, и, кстати, как раз уже заглушены. К тому же их можно прослушивать магическими средствами. Поэтому во время войн никто к ним и не прибегает. Короче, он сообщил мне, что Магическая Академия тоже отказалась признать лорда Ингена императором и отказалась пускать его к себе.
— И что?
— Это имеет огромное значение! — возмущённо воскликнул отпрыск дома Даро. — Если бы Академия покорилась лорду Ингену, у нас не было бы шансов. Вы представляете, что такое Академия? По сути, это конгломерат высших учебных заведений, выпускающих чародеев весьма высокой квалификации. Само собой, преподают им самые лучшие маги. Вся эта мощь сейчас плевать хотела на новоявленного «императора». А если б они его признали? Воевали б сейчас на его стороне.