— Никки, говори.
— Н-назад, чтобы с-сделать аборт...
Уинфилд услышала, как он всхлипывает. Керри шевельнулся, убирая прядь с ее лица.
Говори прямо. Наше поколение. Никакого лицемерия. Греховные ласки — как смерть. Она бросила сестру ради...
Почему она не перезвонила Банни? Потому что на первом месте у нее была акробатика с Керри. Вместо того чтобы успокоить малышку и подарить ей свое скучновато-обволакивающее спокойствие, она отгородилась молчанием. Мы, девчонки Ричардс, должны держаться друг за дружку? Все это разбилось, расщепилось об единственный крепкий мужской член. Уинфилд тяжелым взглядом уставилась на Керри.
— Собака.
— Что?
— Никки, — сказала она в трубку, — успокойся. Мы найдем ее.
Ах да, подумала Уинфилд, Банни — ученица номер один и, когда ей случается сосредоточиться на предмете, способна к анализу не меньше, чем ее высокорассудительная сестра. Дети, сказала она, это для мужчин.
Глава 36
На поиски Банни Чарли бросил все свои резервы, в том числе Керри и трех детективов из респектабельного частного агентства, принадлежавшего «Ричланд». Гарнет и Уинфилд проверяли все клиники Нью-Йорка, Массачусетса и Коннектикута, приемные покои общественных и частных клиник. Список практикующих гинекологов взяла в работу Эйлин Хигарти. Но на след Банни не удалось напасть никому.
По словам Никки, ставшего совсем апатичным и бесполезным после отъезда его матери на Дальний Восток, утром, когда он отправился на свою обычную двухмильную пробежку, Банни еще лежала в кровати. Она ушла в спортивном костюме и кроссовках, без сумки и кошелька.
— Немотивированный уход из дому, — сказал Уинфилд один из частных детективов, — хуже всего. Человек иногда еще ни о чем таком не думает, выходя из дому. Просто собирается дойти до угла — за пачкой сигарет или печенья. А потом что-то ударит ему в голову...
Если не считать отличного экстерьера, думала Уинфилд, что нашла Банни в этом слабом духом жеребце? Никки хандрил. Никки рыдал. Никки искал утешения, прячась за пышным потоком самообвинений. У всех хватало забот, кроме того, чтобы помогать ему встряхнуться.
На третий день поисков Чарли разговаривал с Чио Итало, совсем по другому поводу. «ЭкоКлин», одна из компаний «Ричланд», специализировавшаяся на обслуживании офисов и уборке мусора, сцепилась с «Гованус-картедж, Инк», принадлежавшей семье Торелли из Нью-Джерси. Нужно было срочно уточнить подробности конфликта, связанного с захватом «Гованусом» подряда на уборку токсичных отходов. Но Чарли, поглощенный поисками Банни, посоветовал Чио не обращать внимания на Торелли или улаживать конфликт без его участия.
— Значит, ты предоставляешь Торелли мне. — В голосе Чио чувствовалось удовлетворение. — За этой историей скрывается больше, чем можно заметить на первый взгляд.
Чарли мигнул. Он по-прежнему глубоко ненавидел этого человека и так же, как и раньше, сдерживал свои чувства.
— Чио, — сказал он, — мне кажется, проблема с «Гованусом» должна быть решена абсолютно законными средствами. Чем бы ни занимались Торелли, «Гованус» — совершенно легальная компания.
Свирепые глаза Чио Итало слегка сузились, словно опустилась завеса, чтобы никто не смог прочитать через эти окна, что у него на душе.
— "Гованус" и «ЭкоКлин» подали заявку на контракт по ликвидации радиоактивных отходов от «Ньюарк Пауэр и Лайт». Ты не справишься с контрактом, а Торелли справятся.
— Кто сказал, что я не справлюсь?
— Это неподходящая работа для Эль Профессоре. Уборка старья и мусора, старых комбинезонов и перчаток, осыпанных радиоактивной пылью. Миткалевых косынок, холщовых тапочек и другого хлама, который каждый месяц сводит с ума счетчики Гейгера. «ЭкоКлин» не потянет этот контракт.
— Почему? — Чарли чувствовал, что теряет контроль над собой. — Почему?!
— Потому что эту работу выполняют очень просто — потихоньку сбросив весь хлам где-нибудь на задворках, чтоб никто не видел. Едут три грузовика «Го-вануса» с погашенными фарами. Сбрасывают груз, тут же подъезжают другие и засыпают сверху обычным мусором.
Чарли выпрямился.
— Довольно, — оборвал он. — Техническую сторону предоставь мне, Чио. А то, что ты описал, делают только проходимцы.
— Я же говорил: предоставь Торелли мне. — Это прозвучало так, словно Чарли вообще не открывал рта. Острые, зоркие глаза Итало приняли отрешенное выражение. — У Торелли очень тесная связь со старой родиной. Для семьи Корлеоне они как правая рука. — Долгая пауза, и вдруг ледяная улыбка Чио Итало пронизала пространство между ними. — Как поживает моя внучка Банни?
— Ты знаешь, где она?..
— Знаю ли я, что она на Багамах? Конечно.
Чарли чувствовал себя полностью обезоруженным.
— Где?..
— Она живет в отеле Винса, «Мирамар-Атенеум», апартаменты номер три.
Чио нацарапал что-то на листочке бумаги, который достал из ящика стола, на обрывке полученного письма.
Чарли смотрел на записанный стариком телефонный номер, чувствуя как вскипает его кровь.
— Она еще... носит ребенка?
— Конечно. Ты думаешь, Чио Итало станет соучастником убийства еще не рожденного Риччи?
Чарли закрыл глаза и заставил себя сосчитать до десяти. Эта отъявленная мафиозная сволочь! Этот высохший евнух!..
— Тебе лучше, — начал Чарли очень тихо и медленно, так что Итало подался вперед, чтобы расслышать, — объяснить мне, что произошло... пока я не позвонил ей... и не сказал тебе...
— ...до чего ты сердит, — закончил за него Итало. — Банни под круглосуточным наблюдением с того момента, как мы узнали, что она беременна. Я не одобряю легкомыслия, когда речь идет о судьбе новых Риччи. В особенности этого ребенка — полуазиата. Когда Банни позвонила сестре и сказала, что хочет избавиться от ребенка, мы вмешались и...
— Ты поставил «жучок» на ее телефон?.. — Голос Чарли взвился на октаву. — Или на телефон Уинфилд?
— На телефон сына Шан Лао. Ее посадили в самолет, на рейс до Багам, и с тех пор она там, под присмотром медсестры и... помощника.
— То есть — двух тюремщиков.
Глаза Чио Итало сузились.
— Следи за словами, — предостерегающе сказал он. — Я сказал — медсестра и помощник. Она прекрасно себя чувствует в такой компании. Медсестра учит ее вязать приданое для младенца, а парня она выставила на двадцать долларов в «джин-румми».
Чарли опустился назад в кресло. Он попытался расслабиться и успокоиться. С одной стороны, он знал, какие очаровательные картины умеет рисовать Чио Итало, когда это отвечает его целям. Но, с другой стороны, ему, Чарли, старик почти никогда не лгал. Но какая жгучая обида! Ах, чертов любопытный интриган! Он потянулся к личному телефону Чио Итало. Было едва девять утра, и телефон звонил долго, прежде чем трубку сняла женщина.
— Пентхауз, три.
— Говорит отец мисс Ричардс. Позовите ее.
— Я... Кто?..
Итало забрал у него трубку.
— Дочка, узнаешь, кто говорит? Позови нашу девочку к телефону.
Он вернул трубку Чарли. Господи, подумал Чарли, чтобы поговорить с дочерью, я нуждаюсь во вмешательстве этого грязного негодяя!
— Хэлло, — осторожно произнесла Банни.
— Как себя чувствуешь, детка?
— Папочка! У меня все отлично. Малыш сильно толкается. Почему Никки не звонит?
— Почему?.. Да никто из нас не знал, куда ты к черту подевалась!..
— Не сердись, — привычно защебетала дочь, — я просто невинная жертва мафии. Я надеялась, что Чио Итало вас всех предупредит. Слушай, скажи Никки, у нас будут волшебные апартаменты для медового месяца. Ска...
— Скажи сама. У тебя что, телефон только в одну сторону работает? Нужно было давно позвонить кому-нибудь из нас. — Он помолчал. — Я дам твой телефон Никки. И Уинфилд. Тебе что-нибудь нужно? Кроме хорошей трепки?
— Нет, что ты! Дядя Винс приводил ко мне доктора Эйлера, знаешь, который придумал Секцию Эйлера? Он там проводит исследования. Такой душечка!
— Исследования? Где — в казино?
— Это раньше было казино, а теперь — клиника.