Тупость, ограниченность и мания величия, однако, пережили все времена и вызывали всегда несчастье за несчастьем.
Типичный символ нашего времени, наверное, — это колючая проволока. Через какое-то время каждый будет иметь опыт сидения за ней или, по крайней мере, будет иметь шанс попасть туда. Но эта колючая проволока опутывает не только тела; колючая проволока, которая сегодня появляется везде, опутывает сердца, и это самое опасное.
И вы тоже кончили за колючей проволокой. Я еще вспоминаю тот момент, когда я, вернувшись из отпуска по здоровью, узнал, что вас «доставили» в лагерь для пленных… Почему?
Ну, потому что на то откуда-то поступил «приказ», один из тех безымянных приказов, которые принесли столько несчастий.
Должны ли мы были вас искать — искать в коричневом море пленных, которые исчислялись сотнями тысяч, может быть, миллионами? Конечно, мы сделали это. Но тогда мы снова натолкнулись на ту колючую проволоку, которая опутывает человеческие сердца… и тут мы оказались бессильны.
Позднее мы много думали об этом, позднее, когда сами сидели за колючей проволокой. Что оставалось нам — пожать плечами, не больше?
Но я все же верю, что в нас сохранилось нечто большее, гораздо большее — нечто, чего не вырвешь силой из наших сердец, нечто, чего не упрячешь от нас за колючую проволоку: большое, на всю жизнь товарищество, которое сотни раз было испробовано на том остром, как лезвие, краю пропасти, за которым ждет смерть.
Когда я сегодня вспоминаю всех вас, Степан, то думаю об одном и том же. Где мы можем вас найти, тебя, Владимира, смешного Григория и других… Может, в России? Я не настолько глуп, чтобы верить в это… Последних из вас, тех, кто стоял с нами на поле боя, хотела выдать врагу неискоренимая глупость — «верность союзникам» называлось это на другой стороне. Но вы предпочли выбрать смерть в огне…
И поэтому мы ищем вас там, откуда вас уже никто не может вырвать — в наших сердцах. Этих сердец, в которых вы живете, еще тысячи, — тысячи, которые остались верны вам, как вы были когда-то верны им… Прощай, Степан, браток…
По поводу дальнейшего использования 6-й танковой армии СС после неудачи в Арденнах взгляды в Берлине резко разошлись. В то время как Верховное командование сухопутных войск (Гейнц Гудериан) предложило операцию по зажиманию противника в «клещи» из Силезии (Глогау — Котбус) и Померании, чтобы обеспечить действенную защиту Берлина, Верховное командование вермахта (Адольф Гитлер) приказало задействовать армию в Венгрии. Не здесь решался исход войны! Военно-экономические причины, нефть у озера Балатон не являлись достаточным основанием для такой стратегии. Таким образом, в конце января был отдан приказ о переброске армии с Западного фронта. Положение на железной дороге позволяло одновременно провозить лишь четыре эшелона, поэтому штаб армии прибыл в район у Рааба 20 февраля, последние части же — лишь в начале марта. Дивизии были кое-как пополнены.
Русские находились перед группой армий «Юг» запад-нее Дуная: линия фронта делала большой глубокий выступ от Дравы до западного края озера Балатон, — на узком переходе между этим озером и озером Веление — потом, выдаваясь на запад, до горного массива Вертеш, — затем открытой на запад дугой до Дуная у Грона. Севернее Дуная русские удерживали плацдарм западнее реки Грон. Напротив них были задействованы: южнее озера Балатон — 2-я танковая армия, сразу слева от нее 6-я армия [генерала танковых войск Германа] Балка, на Дунае — 1-я венгерская армия, к северу от нее — 8-я армия.
Нужно было внедрить в эту расстановку 6-ю танковую армию СС. Ее задачей было уничтожение русских сил западнее Дуная, перенос нашей линии обороны вперед, на линию реки, чтобы освободить резервы для решающей битвы за Берлин.
Армия сначала состояла из I и II танковых корпусов СС с дивизиями СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», «Гитлерюгенд», «Рейх» и «Гогенштауфен». Все они были замаскированы под учебные части. Эта маскировка стала лишней, когда с 17 по 22 февраля части I танкового корпуса СС севернее Дуная были использованы на участке 8-й армии для уничтожения советского плацдарма на Гроне. Следствием этого стала перегруппировка противника, который значительно усилил свою группировку южнее Будапешта.