В 1857 году, по желанию отца, Константин сменил форму пажеского корпуса на мундир морского кадета. Он мечтал об университете, его влекла литература, но адмирал усматривал в этом влечение к вольнодумству, к стезе декабристов.
Нудная, педантичная муштра в морском кадетском корпусе, два летних практических плавания на кораблях, крепостные матросы, отдающие 25 лет жизни подневольной службе "батюшке-государю", безропотно терпящие унижения, издевательства боцманов и офицеров, площадная брань, розги, линьки — все зверино-дикое и вопиюще несправедливое, ненавидимое с детства предстало наяву.
Еще шесть месяцев — и конец учебы в морском корпусе. "А тогда — университет, литературный труд", — мечтал семнадцатилетний Станюкович.
"Время и служба развеют сумасбродные чаяния "щенка", — раздумывал отец.
По сговору адмирала с морским министром раньше срока Константина зачислили в экипаж новопостроенного парусно-парового корвета "Калевала" и в октябре 1860 года юноша ушел в трехлетнее плавание вокруг света.
Ему повезло. Командир корабля оказался гуманным, прогрессивно настроенным, с доброй душой человеком. Он не терпел вульгарной ругани, требовал от офицеров человеческого обращения с матросами и с первых дней похода запретил узаконенные на флоте рукоприкладства и порку линьками.
Бесконечной вереницей потянулись недели и месяцы тревог и надежд. Сквозь штилевые полосы безветрия и штормовые непогоды стремительно несся корвет на встречу с чужими странами и незнакомыми народами. А ветер истории нес его к отмене крепостного права в России и телесных наказаний на кораблях.
Двадцатилетним лейтенантом в 1863 году Станюкович возвращается с экспедицией в Кронштадт и добивается своего — выходит в отставку, чтобы полностью посвятить себя литературной деятельности. Учительствует в глухой деревне Владимирской губернии, пробует свои силы в поэзии, пишет стихи, статьи, рассказы, печатая их в журналах.
С 1872 года К.М. Станюкович сотрудничает в ежемесячном литературно-политическом журнале "Дело". На его страницах публикуют свои произведения Д.И. Писарев, Н. Флеровский (В.В. Берви), Д.Н. Мамин-Сибиряк, Г.И. Успенский. Здесь он знакомится с редакторами журнала Г.Е. Благосветловым и революционером-демократом Н.В. Шелгуновым, близким к Н.Г. Чернышевскому. Через девять лет К.М. Станюкович становится членом редколлегии журнала, а затем и его издателем. За эти годы писателем создано и опубликовано много статей, рассказов и пять романов ("Без исхода", "В мутной воде", "Наши нравы", "Два брата", "Омут").
За связь с революционными демократами-эмигрантами в 1884 году царские сатрапы подвергают аресту К.М. Станюковича и Н.В. Шелгунова. В течение года писатель содержится в тюремном заключении и на три года ссылается в Томск.
После возвращения из ссылки в свет выходят его новые романы: "Первые шаги", "Откровенные", "Жрецы", "Равнодушные". Большую и заслуженную популярность К.М. Станюковичу приносят его морские повести и рассказы. Именно в этих выстраданных произведениях наиболее полно раскрылся его незаурядный литературный талант. За морские рассказы в 1901 году, за два года до конца своего жизненного пути, известный маринист Станюкович удостоен Пушкинской премии.
Писатель до тонкостей знал морскую службу, не изучая ее пассажиром-наблюдателем, а живя одной жизнью со всем экипажем, испытывая на себе все тяготы моряка парусного флота. Ему, сыну адмирала, одинаково были известны тайны адмиральских салонов и затхлые кубрики, где прозябали бесправные "мужланы-матросы". Проникнутый искренним сочувствием к рядовым, он понимал их широкие натуры, любознательность и талантливость, зажатые тисками неграмотности и нечеловеческого обращения. Помимо глубокой вдумчивости, природной душевной доброты, он обладал еще зрячим сердцем. И все, что его огорчало и радовало, что любил и презирал, он мастерски излагал в своих повестях и рассказах с писательской страстью.
К.М. Станюкович сумел создать волнующие произведения, населенные незабываемо трогательными и привлекательными образами простых обездоленных людей, беззаветно любящих свою родную землю, смышленых мастеров тяжелого морского дела, в характере которых заложены выносливость, героизм и готовность преодолевать любые трудности, совершать подвиги не за страх, а по своей неподкупной чести. И над ними — боцманы и унтеры, офицерское дворянство, возводящие рукоприкладство в некую магическую благодетель. Когда пытаются увещевать буйного боцмана, что, дескать, пускать в ход кулаки — дело недоброе, тот крайне удивляется таким определениям и отвечает: "Ежели с рассудком, так вовсе даже обязательно". Полынная горечь охватывает читателя, когда задумываешься, до чего же уродливо можно воспитать человека.