„Люкс Этерна“ подал дистанционный импульс, и громадный посадочный ангар начал открываться. В пустоте движение было совершенно беззвучным, но Энусат мог представить себе стон истерзанного металла, который поднимается впервые за срок, ведомый одним лишь богам. Похоже, за тысячелетия.
К удивлению Энусата, мерцающее защитное поле палубы осталось нетронутым и не пускало вакуум в ангар, блестя, словно ртуть. „Люкс Этерна“ прошел сквозь него, и оно заколыхалось, словно поверхность озера.
Энусат повернулся на кресле пилота, натянув ребристые кабели, которые соединяли его с управлением челнока. Кол Бадар стоял позади, его волчье лицо было озарено красным внутренним свечением почтенного терминаторского доспеха. Корифей медленно кивнул.
— Следуй за ними, — произнес он.
— Как прикажешь, — сказал Энусат, развернулся и снова откинулся в объятия потертого кресла из человеческой кожи. Он слегка повел рычаги управления вперед, ощутив в сознании жужжание мрачного духа корабля. „Инвизус“ испытывал тревогу. Энусат задумался, не ощущает ли челнок что-то такое, что не могут засечь сенсоры. Мысль ушла так же быстро, как и появилась. Не в его правилах было предаваться сомнениям.
„Инвизус“ проскользнул сквозь мерцающее поле. Посадочная палуба была обширной и темной, словно ямы Аида. Это была не пустая метафора. Энусат бывал в Аиде, и там действительно было довольно темно.
Подвижные прожекторы челнока качнулись влево и вправо. Воздух был насыщен какими-то частицами. Вероятно, пыль.
— И так Праведные вошли во мрак Киммерии, взыскуя Света Истины, — процитировал Энусат.
Кол Бадар фыркнул.
— Откуда это?
— Пятьдесят Седьмое послание Махнарека Зараженного, — ответил Энусат.
— Напомни-ка мне. Что случилось с „Праведными“ в конце этой истории? — поинтересовался Кол Бадар.
— Их пожрали заживо, — сказал Энусат. — Но в ходе этого они достигли подлинного просветления.
— Очень успокаивает, — произнес Кол Бадар.
— Чисто, — протрещал в вокс-сети голос Кол Бадара.
Издав ворчание, Энусат ослабил хват автопушки. Удерживая оружие одной рукой, он закинул его на плечо, направив длинный ствол вертикально вверх. Второй рукой он снял решетчатый шлем Мк-3. Раздалось шипение, сопровождавшее выравнивание давления воздуха.
Первый Послушник глубоко вдохнул. Вопреки его ожиданиям, на борту „Вокс Доминус“ был воздух. Он был горяч и мерзко пах, но тем не менее, это был воздух. Содержание кислорода было весьма низким, и неусовершенствованный человек продержался бы в лучшем случае несколько минут. Однако для жизни Легионес Астартес атмосфера подходила идеально.
Дискомфорт создавала влажность. По пластинам брони уже бежали ручейки влаги, и Энусат моргнул, стряхивая пот.
Ранее сделанное Корифеем предсказание оказалось ошибочным. На корабле была жизнь. Обильная зеленая жизнь. Просто это была не та жизнь, которую они искали.
Она липла к стенам и свисала с потолка. Пол под ногами был мягким, губчатым и неровным. Это был настоящий лес грибов, лишайников и мхов, который превратил внутреннее пространство „Вокс Доминус“ в иномировые джунгли, больше похожие на мир смерти, чем на нутро боевого корабля.
Разнообразие ошеломляло. Над полом поднимались скопления бледных стеблей, которые тянулись к потолку, словно рвущиеся к солнечному свету побеги. Между похожих на опахала мягких, словно шелк, листьев выступали зловонные полипы цвета больной печени. Наверху пятнистых стволов росли покрытые пухом раздутые губки, напоминающие мозги. Коралловые кисти росли рядом со странными веселками и затьками, каждый из которых был еще более безумного цвета, чем предыдущий. В низинах скопились лужицы воды, заполненные яркими водорослями. Скорее всего, это и был источник того кислорода, которым дышал Энусат.
Единственными источниками освещения на палубе были рассеянное красно-оранжевое свечение пустоты и сумки светящихся фосфоресцирующих грибов. Их скопления напоминали морские анемоны, крохотные пальчики-протуберанцы мягко колыхались в воздухе.
Хотя палубу и объявили чистой, бойцы Тридцать Четвертого Воинства продолжали осторожно двигаться по преображенной посадочной зоне, держа наготове болтеры и цепные мечи.
— Здесь аура чумного бога, — произнес Кол Бадар. Его голос звучал резким рычанием из-за искажения клыкастым шлемом, который придавал трескучей механистичности.
Энусат бросил взгляд на Нарена, находившегося на другом конце палубы. Темный Апостол стоял неподвижно, озираясь по сторонам. На его лице была гримаса сдерживаемой ярости. Он крепко сжимал обеими руками свой громадный крозиус. Шипастое навершие потрескивало, словно олицетворяя ненависть хозяина. Казалось, Нарен готов размозжить кому-нибудь голову.
— Похоже, Темный Апостол Третьего Воинства пришел к тому же выводу, — заметил Энусат.
Телохранители Нарена, Кровники, образовали вокруг своего господина неровный круг. Все они носили рогатые шлемы с причудливо растянутой по забралам кожей с человеческих лиц. У них была эклектичная смесь вооружения: цепные топоры, силовые клинки, болтеры и плазмометы. Как говорил Мардук, некоторые из этих ветеранов были одержимы несколькими сущностями. Даже без оружия они стали бы опасными противниками.
— Будь на борту выжившие, они вышли нам навстречу, — произнес Кол Бадар. — Мы не найдем здесь ничего, кроме смерти.
Энусат был склонен согласиться.
— Идем, Первый Послушник, — продолжил Кол Бадар. — Посмотрим, о чем думает Апостол после того, как увидел это запустение собственными глазами.
Когда они приблизились, Кровники ощетинились и свирепо зарычали через вокалайзеры шлемов. Вероятно, с зашитыми ртами они могли издавать только этот звук, подумалось Энусату.
— С такими искусными собеседниками месяцы перехода в варпе пролетят незаметно, — тихо произнес он, и закованный в терминаторскую броню Корифей фыркнул. Шлем передал это как резкий всплеск помех.
Кровники встали перед своим Темным Апостолом, защищая его, и подняли оружие. Энусат, шлем которого был закреплен на бедре, поборол желание направить на них автопушку. Было бы неразумно вызывать вражду у Темного Апостола, или его телохранителей, которые и так уже были близки к срыву. Одна искра — и они бы взорвались. И все же он не желал, чтобы его запугивали.
На изуродованном лице Первого Послушника появилась отвратительная улыбка, обнажившая черные стальные зубы. Он не мог удержаться. Какая-то его часть жаждала испытать себя в схватке с этими ветеранами.
Он и Кол Бадар остановились в нескольких шагах от Кровников, которые глядели поверх стволов готового оружия. Если бы на Энусате был шлем, у него перед глазами светились бы предупреждающие руны, обозначавшие наведенные на него целеуказатели.
— Отзови своих щенков, Апостол, — прорычал Корифей, — а не то мне придется их приструнить.
Нарен уставился на Кол Бадара. Казалось, он готов ударить Корифея. Однако спустя секунду Апостол с враждебной неторопливостью приказал Кровникам остановиться.
Энусат был почти что разочарован.
Темный Апостол произнес приказ на языке демонов. Резкий и противоестественный звук был словно удар в лицо. Кровники мгновенно отреагировали, подавшись назад и отведя оружие от пары бойцов Тридцать Четвертого Воинства.
— Что теперь, Апостол? Я не желаю рисковать здесь своими воинами дольше необходимого.
— Трусость, — ощерился Нарен.
Энусат заметил, как лицо Кол Бадара застыло, а на виске задергалась жилка.
— Аномалия может снова возникнуть в любой момент и забрать нас, как уже забрала твое Воинство, — сказал Корифей.
— Мы не уйдем, пока я не получу ответов.
— Апостол, ты командуешь Третьим Воинством. Тем, что от него осталось. У тебя нет власти над Тридцать Четвертым.
— Мне известно мое место в Легионе, — огрызнулся Нарен, — и оно гораздо выше, чем у любого Корифея. Даже великого Кол Бадара. Мардук предоставил мне твои силы в виде жеста доброй воли. Не подвергай своего Апостола бесчестью, Корифей.