- Выяснили, как живет Дыбин? - спросил начальник отдела.
- Выяснили, - ответил Гвоздев. - Работает в средней школе кочегаром. Имеет свой дом, небольшой сад и огород. Уроженец Витебской области. Ведет трезвый образ жизни. Из города отлучается редко. Вдовец. Поддерживает связь с женщиной по имени Таисья. Недавно продал ей в рассрочку свой дом за три тысячи рублей, с правом проживания в этом доме вплоть до момента окончательной уплаты его стоимости.
- Сделка, может быть, фиктивная?
- Оформлена, как этого требует закон. Нотариально. По имеющимся сведениям, Таисья отношения к преступной группе не имеет.
- Разрешите, товарищ подполковник, - поднял руку Лукин.
- Пожалуйста.
- Мне думается, - начал Лукин, - что есть одна возможность заставить Канюкова дать показания против Дыбина.
- Какая же это возможность?
- Канюкова можно пока не арестовывать… Он ведь сейчас не знает, что мы конкретно против него имеем. Мы можем ему доказать только один момент - сегодняшнюю кражу. Стоит нам намекнуть, что больше за ним ничего не значится, он воспрянет духом.
- Мысль верная…
- Канюков ободрится и, полагаю, вину свою в совершении сегодняшней кражи безоговорочно признает. Это будет для него смягчающим обстоятельством, и его можно будет отпустить… под залог.
- Да он удерет сразу же! - пожал плечами Смагин. - А где деньги возьмет?
- В этом-то и весь фокус. За деньгами Канюков должен обратиться к Дыбину. Дыбин денег ему не даст и… Канюков наш.
- Какие есть соображения по этому поводу?
- Нам известно, что Канюков ходит к женщине по кличке Вятка - Щелкановой Раисе Спиридоновне. Ее можно пригласить в любое время, устроить им свидание. На этом свидании Канюков попросит ее добыть деньги для внесения залога.
…Обсуждение затянулось. Расходились усталые…
Высокий, костистый, чуть сутуловатый, Канюков сидел на стуле, опустив голову, изредка вздыхал. На вопросы отвечал неохотно.
- Работаю сцепщиком вагонов. Живу тихо, никого не трогаю.
- Но вы же украли вещи: чемодан и сумку.
- Ошибка какая-то. Не брал я никаких вещей.
- Вас же за руку схватили. Мне ваша позиция совершенно непонятна. - Александр Михайлович старался сохранить спокойствие. - Вас дважды судили?!
- По недоразумению.
- Ну а теперь давайте разберемся по справедливости. Расскажите честно, только честно, почему вы совершили кражу вещей.
- Не брал я никаких вещей. Парень какой-то бежал к товарняку с чемоданом и сумкой. Увидел, что его догоняют, бросил вещи и под вагон. Куда делся - не знаю. А я шел по своим делам. Слышу кричат: «Стой!» Я остановился. И вдруг, на тебе, пожалуйста.
- А вы не знаете человека по кличке Кандыба?
Канюков дернулся, но постарался скрыть нервное движение.
- Не знаю, - не сразу ответил, зло сверкнув глазами.
- Сейчас мы прервем нашу беседу на некоторое время… Вы успокойтесь, подумайте. Улик против вас много, очень много.
- Я подумаю, - опять уныло проговорил Канюков.
Его увели.
Осложнение возникло совсем неожиданно. Предполагалось, что в совершении вокзальной кражи вещей Канюков не будет отпираться, признается и в том, что он есть Кандыба. А при отсутствии чистосердечного признания вины не могло быть и речи о том, чтобы выпустить его из-под стражи.
Через час Александр Михайлович снова вызвал Канюкова.
- Ну как, подумали? - спросил он.
- А чего тут думать-то? - ухмыльнувшись, ответил тот. - Признаюсь - плохо, не признаюсь - плохо. Лучше признаваться не буду.
- И напрасно!
- Почему напрасно?
- Если вы вину свою в той краже чистосердечно признали бы и заявили бы, что в содеянном раскаиваетесь, и дали бы слово впредь никаких преступных действий не совершать, я бы мог перед руководством поставить вопрос о том, чтобы отпустить вас, скажем, под залог.
- Как это - под залог?
- Вы вносите в кассу определенную сумму денег, и я вас отпускаю на свободу. В дальнейшем, если вы не нарушите требований закона - не сделаете попытки скрыться от суда и следствия, будете точно являться по вызову, - деньги эти вам будут возвращены.
- А могу я посмотреть, где это написано?
- Конечно. Вот - Уголовно-Процессуальный Кодекс. Читайте.
Канюков долго читал и перечитывал указанные ему Гвоздевым статьи. Потом задумался.
Александр Михайлович не торопил.
- И сколько же надо денег? - наконец спросил Канюков.
- Не десять рублей, разумеется, - ответил Александр Михайлович. - Сейчас поговорю с начальством.
Сняв телефонную трубку, Гвоздев набрал номер.