- Кудрявцев, случаем, не мог? - осторожно спросил Кочергин.
- Он посвящен в наши планы не был.
- Лошадь-то для разведчика он готовил.
- Ну так что?..
- Мог и сболтнуть нечаянно.
- Кому?
- Откуда я знаю. Сам же говоришь, что про разведчика пронюхали. Я молчал, ты молчал…
- Но Кудрявцев же ничего не знал…
- Мог догадаться.
- Ты вот что! - взорвался Пантелеев. - Если есть какие факты, догадки, - выкладывай!
Кочергин обиженно нахмурился.
- Нету догадок.
Пантелеев подошел к окну.
День был пасмурный. На старом тополе во дворе, нахохлившись, сидели воробьи.
- Дождь будет, - раздумчиво произнес Василий Матвеевич. Ему и самому был неприятен этот разговор. - Ты, Николай, не обижайся. Чую, что-то есть, а что - понять не могу. Как все-таки они узнали про разведчика?
Он обернулся.
- Я ж говорю… - начал было Кочергин, но оборвал себя и махнул рукой.
- Ну?
- Да я все про Кудрявцева.
- Давай его сюда! - решительно сказал Пантелеев, усаживаясь за стол.
Кочергин появился первым, следом вошел Кудрявцев.
- Слушай, Петр, - начал Пантелеев, но внезапно, подчиняясь какой-то мелькнувшей догадке, спросил не о том, о чем хотел было, а совсем о другом: - Слушай, Петр, где конюх?
- А он как вчера ушел, будто бы за ветеринаром, так с тех пор и не появлялся.
- Что значит «будто бы»?
- Не был он у ветеринара. За фельдшером утром дежурный посылал. Очень мы боялись за Воронка. Вдруг что…
- Погоди. - Василий Матвеевич поднялся, прошел к окну, поглядел в сторону конюшни, опять вернулся к столу. - Это что ж выходит - пропал Демьяныч?
- Не знаю, - пожал плечами Кудрявцев.
Пантелеев вновь взволнованно прошелся от стола к окну и обратно. Резко обернулся к Кудрявцеву.
- Какие у тебя отношения с конюхом?
- То есть как отношения?
- Ну, о чем, к примеру, вы с ним разговариваете?
- О разном, товарищ начальник.
- А вчера, например…
- Вчера? - Кудрявцев опять пожал плечами, потом оживился. - Вспомнил. Как раз вчера он меня спросил - откуда, мол, очкастый у нас появился?
«Это он о Новикове», - подумал Пантелеев.
- А ты что?
- Я говорю - не знаю.
- Ну, а он?.. Да что я из тебя вытягиваю, сам рассказывай!
- А он ничего, переобулся и за ветеринаром ушел.
- Понятно, - протянул Пантелеев, хотя понятного пока для него было мало. - А откуда взялся у нас этот Демьяныч - надо бы разобраться. Займись-ка, Кочергин, этим…
18.
Посланный Скоковым к леснику Ковалев, возвращаясь, решил завернуть в Боровое к отцу, уверенный, что милиционеры покинули село. До рассвета было еще далеко, ночь стояла темная, собиравшиеся с вечера тучи обложили небо, и он, не таясь, въехал прямо на главную улицу, чтоб сберечь время.
Он уже подъезжал к церкви, как вдруг услышал тихий, но внятный оклик:
- Стой!
Голос был незнакомый. Ковалев хлестнул нагайкой коня и помчался прочь, прижимаясь к шее лошади, замерев в ожидании выстрелов.
Выстрелили только раз. А потом он услышал конский топот. За ним шла погоня.
Ковалев не испугался и не растерялся. Он уже знал, как поступить. У церкви свернет к карьеру, миновав его, спустится в овраг, там коня бросит и кустами вернется обратно к карьеру - пусть ищут, в такой темноте-то…
Погоня приближалась. Ему что-то кричали, хлопнул выстрел, еще и еще…
«Подобьют, - впервые с тревогой подумал Ковалев, - сшибут нечаянно».
Но вот и старый сарай у карьера, направо - овраг. Ковалев направил лошадь к нему, но она вдруг поднялась на дыбы, тонко заржала и стала заваливаться на бок. Ковалев едва успел соскочить. Забывшись, он побежал не к оврагу, а к карьеру.
Догонявшие его всадники были уже рядом.
- Здесь он где-то, - услышал Ковалев и, не выдержав напряжения, побежал, уже не таясь.
Рядом засвистели пули. Он увидел уходящий вниз крутой откос и прыгнул в карьер. Сверху стреляли. Пуля вонзилась в глину возле головы. И Ковалев, отчаявшись, ответил. Но как только выстрелил, сразу понял, что теперь не уйдет.
И все-таки он пытался добраться до пещеры. Он полз к ней, соскальзывая с крутых склонов. Глина осыпалась, целые комья ее скатывались вниз, и наверху, конечно, хорошо определяли по этому шуму, где он находится.
Единственный раз мелькнула у Ковалева мысль, что нельзя ему ползти к пещере, что он может выдать ее местоположение. Но боязнь за себя, посвист пуль словно гнали его туда, где он надеялся найти спасение.
И уже когда он был у самой пещеры, вдруг кто-то громко, словно находился прямо у него за спиной, произнес:
- Руки вверх!