его тела в бинтах. И ноги перевязаны. И руки. Глубокие раны на них от
волчьих зубов. Но ходить можно.
- Больно? - спросил Степан.
- Да ничего, жить можно.
- До свадьбы заживет.
- Надеюсь...
С хлопком вылетела пробка из бутылки. Шампанское разлили по стаканам.
- Компот... И по чуть-чуть... А вот дома мы в кабак завалимся... - Федот
мечтательно закатил глаза.
Подполковник Круча поднял стакан.
- За победу!
***
Сафрон был под кайфом. Это все Ленусик. Опять она со своим "снегом".
Мол, стресс снять надо. Ну он и нюхнул. И правда, на душе полегчало.
Хреново ему. Ой как хреново. И все из-за этого гребаного семнадцатого
августа. Кризис, биомать...
Он-то знал, что девальвации быть. И даже неплохо сыграл на курсе доллара.
Но не все клиенты его заведений смогли выдержать удар. Резко выросли цены.
И, как итог, казино наполовину опустели, в ресторанах, ночных клубах,
оздоровительных центрах недобор.
Доходы Сафрона упали. А это ему как нож в сердце. А кокаин, между прочим,
неплохое обезболивающее средство. Один "снежный" пакетик он положил в
карман. На всякий случай.
Вместе с Ленусиком он стоял на пороге своего ресторана. В голове
светлеет. И на душе легчает. А еще мысль хорошая пришла.
- Слушай, а что, если наркоту в оборот пустить?.. Это же бабки...
- И неплохие бабки, - кивнула Ленусик.
До кризиса можно было обойтись без наркоты. А сейчас, на фоне всеобщего
упадка, "дурь" могла бы стать не слабой статьей дохода. И очень уважаемые
люди поймут Сафрона...
- Точно. Надо на это дело налечь...
- А то другие налягут.
- Да, да, Волчары-то больше нет, весь вышел. Некому за порядком
смотреть... Слушай, а это мысль. Ух ты!
Это "ух ты!" относилось не к наркотикам. А к девушке. Высокая, стройная,
свежая - кровь с молоком. И красивая. Настоящая русская красавица. И длинная
тугая коса. И прикинута стильно. Только вот юбочку бы чуть покороче.
Девушка остановилась возле ресторана. Кого-то ждет. Уж не путана ли она,
из новых?.. Надо узнать... Ух, хороша девка!..
- Ну чего уставился? - капризно одернула его Ленусик.
- А что, нельзя? - отмахнулся он.
- Даже и не думай! - услышал он за спиной чей-то грубый и до чертиков
знакомый голос.
Он обернулся. И обомлел.
Майор Круча. Капитан Комов. Капитан Савельев. Старший лейтенант Кулик.
Все в форме... Стоп! Один подполковник, два майора и капитан...
Чертовщина какая-то!.. Он остолбенело рассматривал их погоны.
- А где ваш Лозовой? - спросил он первое, что пришло в голову.
- Капитан Лозовой со своей невестой... Назад глянь...
Сафрон обернулся и увидел Романа Лозового. Он стоял рядом с красавицей и
обнимал ее за талию. А Сафрону показывал кулак. А кулак мощный. И так не
хотелось под него попасть.
Волчара снова вернулся. Вместе со своим выводком. И снова Сафрону не
будет покоя. Хотя нет... Сафрона осенило.
- Степаныч, - опять обернулся он к Волчаре, - а тебя что, повысили?..
- Повысили. В звании. А вот место прежнее... Так что не переживай...
- А я не переживаю, - убито протянул он. Значит, Волчару никуда не
перевели. Жаль...
- Я вот что думаю, Сафрончик, - мило так, даже с нежностью улыбнулся ему
Круча. - Понятых бы сюда позвать...
- Зачем понятых? - занервничал Сафрон.
- А что у тебя в кармашке?..
- Ничего! - Сафрон автоматически сунул руку в карман.
Но майор Комов резко ухватил ее своей клешней и зафиксировал в неудобном
положении.
- А вот и понятые...
Откуда-то появились незнакомые люди в штатском.
- Будем составлять протокол, - сказал капитан Кулик.
- Не надо! - скис Сафрон.
- Что значит не надо? - удивился Волчара. Так смотрит на него, будто
пряник вкусный ему дает, а он, дурачок, отказывается.
- Я же должен тебя отблагодарить, - сказал он. - Ты помог моей Жанне от
катера избавиться. А я тебя от свободы избавлю. Услуга за услугу...
Идет?
- Нет!!!
- Да.
- Я верну катер...
- Да? Значит, мне не надо сажать тебя?
- Нет!
- Ладно, договорились... Но протокольчик мы составим. На всякий случай...
***
Сергей Михайлович с достоинством встретил высокопоставленных сотрудников
ФСБ, которые пришли, чтобы арестовать его. Не сник он и в Лефортове. Всем
своим видом давал понять, что вины за собой не чувствует. И отказался от
дачи показаний.
Три недели провел он под следствием, но так и не признал за собой вины.
Никакие уловки следователей не смогли сбить его с линии, которую он для себя