– Всем, привет! – кивнул он местному офисному планктону, просиживающему часами за компьютерами, оформляя угоны транспортных средств, а потом кропотливо занимаясь их поиском.
Только единицы отреагировали кивком на его приветствие, остальные с головой ушли в работу, словно в поглотившую их трясину. Старый друг Толик устало улыбнулся в ответ, когда Егорин подошел к его столу. Лейтенант был на пятнадцать лет моложе, но бумажная работа поспособствовала отложению жира на боках, а генетика ускорила выпадение волос, так что внешне они выглядели практически одногодками.
– Какока? – спросил Егорин.
– Кукуку, – улыбнулся друг на старое приветствие.
Понтоватый мужик за соседним столом недовольно посмотрел на двух странных служителей порядка и намеренно громко фыркнул.
– Понятно, одни дебилы кругом, – высокомерно посмотрел он на инспектора перед собой, – или же слабоумные, как те двое.
– На вашем месте, я бы вел себя сдержаннее, – тактично ответил инспектор, на секунду отвлекшись от монитора.
– А чего эти кукарекают? – кивнул он на Егорина и его товарища.
– Это анекдот. Классику знать надо. Один спросил, как Ока? В смысле автомобиль марки «Ока». А другой ответил, что все – ушла безвозвратно. Профессиональный юмор.
– Юмористы, хреновы, – надулся пострадавший мужик.
Егорин краем уха услышал разговор, но так как до блатного мужика ему не было никакого дела, сразу обратился к Толику с волнующим его вопросом.
– Что там по моему автомобилю?
– Нашли. Воры покатались и бросили. Никакого урона, разве что бак сухой, так что владельцу повезло. А по какому делу у вас проходит? Мокруха?
– Нет, ограбление. Вы пальчики для меня сняли?
– Конечно, все как полагается.
Хотя в комнате стоял легкий гул, который заглушал голоса, но Егорин все же по привычке наклонился над столом, чтобы его слова слышал только Толик, а вот посетитель за соседним столом не экономил децибелы, тем самым еще больше испытывая терпение инспектора.
– Вы что, издеваетесь надо мной?! – в очередной раз заорал он на весь офис, после того, как ему дали распечатанные показания на подпись. – Я же говорил, что пацан угнал мой Кадиллак Эскалэйд. Мальчишка был такой среднего роста, щуплый с носом таким, ну таким… да нафиг его нос. Я не на его нос и уши смотрел, вы машину мне верните.
– Так я так и записал. Что вам не нравится? – невозмутимо ответил служитель порядка.
– Па-ца-н угнал машину, девчонка не при делах.
– Вы же сами говорили, что девушка отвлекала внимание.
– Так, девчонку сюда не вписывайте. Понятно?
– Не совсем.
Инспектор уже набрал полную грудь воздуха, чтобы задать уточняющие вопросы, как у хамоватого мужика зазвонил телефон.
– Алё… И че?... А на хрена?.. Сейчас буду, – по окончанию разговора он пренебрежительно кинул листы бумаги на стол, как что-то мерзкое и не заслуживающее его внимания. – Значит, так… Я вернусь через три с половиной часа, чтобы было так, как я сказал.
От такого хамства у инспектора аж перехватило дыхание. Он выплеснул всю накопившуюся ярость на листы бумаги и, скомкав их в плотный шар, с силой швырнул в мусорную корзину. От переполняемой злости рука дрогнула и комок упал за шаг до цели.
– Вот за что мне это наказание? Почему если как какой-то богатый урод, так руководство направляет его ко мне?
– Это потому, что только ты их выдержать можешь, – утешил коллегу Толик.
Инспектор раздосадовано махнул рукой и отправился поднимать мусор, страшась гнева уборщицы. В их офисе Петровна реально была грозой всех сотрудников. Такой тихий и, казалось бы, незаметный божий одуванчик, но стоит кому-либо проштрафиться на вверенном ей участке, то так достанет бедолагу, что единственным спасением будет только увольнение.
Егорин был наслышан, как те, кто бросали бычки мимо урны, потом находили их в пепельнице на своем столе. Она не ленилась поднимать брошенные бумаги в неположенном месте и даже склеивала их, а потом показывать начальству со словами: «А если шпион?». Петровна даже не стеснялась зайти в мужской туалет, чтобы поймать на горячем тех, кто не попадал в писсуары. Одним словом – не женщина, а гроза.