Машина свернула у указателя «Сиэтл – 3 мили», углубляясь в чащу леса. Бетси что-то сказала Чарльзу.
– Не знаю, как устроен контроль у Вильяма. У нас немного свои правила. Мы контролируем Сиэтл, но не вмешиваемся в его жизнь. Большинство из нас живёт и работает в городах по соседству. Для нас охрана людей – это волонтёрская работа.
– А какие правила у вас? – поинтересовался Дилан.
– Наш лагерь находится за пределами города, в лесу.
– А как вы контролируете город? – решил узнать Эндрю.
– Город поделён на квадраты – соответствующие объединения одного или нескольких кварталов. В каждом квартале у нас сторожевые точки, из которых формируются патрули. Вокруг города также наши патрули проводят объезды.
– И этого достаточно, чтобы обеспечить безопасность? – уточнила Бетси.
– Было достаточно, когда в округе было всего три стаи. Сейчас в радиусе ста километров мы насчитываем их около семи. После того, как волк ворвался в центр города и загрыз двух людей, нам пришлось усилить контроль и установить камеры наблюдения. На каждом посту следят за своим блоком. Время такой реакции раньше составляло около десяти минут, теперь от момента обнаружения нарушителя, нарушившего соглашение, до его задержания проходит не больше трёх минут, – последние слова Чарльз проговорил с гордостью.
– А что вы делаете с нарушителями, – решил уточнить Адам.
– Такие бывают редко, – Бетси посмотрела на него, вздёрнув бровь, – но бывают. Обычно мы отвозим их обратно в стаю. Если такое повторяется, то стаю отдаляют от города. Если попадается особо буйный волк, приходится помещать их в изолятор.
– И почему я не хочу даже знать, что это значит? – пробубнил Кристиан.
– Вообще это подвал у нас в лагере, где мы держим буйных, – Лена посмотрела на него испепеляющем взглядом. Что не могло укрыться от опытного охотника. Зеркало заднего вида передало все уничижающие эмоции, что старалась вложить Лена, – и не надо на меня так смотреть. Мы – не варвары. Наша работа складывается напрямую совместно с оборотнями. Такой способ наказания был одобрен на собрании всех окружных стай, а срок его длительности определяется совместно с альфой или советником стаи.
Складка на лбу Лены, которая появляется при недовольстве, разгладилась. Она кивнула и вернулась к обсуждению каких-то новостей с Адамом.
Путь им преградили большие металлические ворота, обнесённые сеткой. Чарльз посигналил и ворота раскрыли, пропуская автомобиль внутрь. Лагерь охотников напоминал военный лагерь. Большая, примерно в три футбольных поля, обнесённая колючим забором территория, была наводнена обилием техники и людей, вооружённых до зубов оружием. Если осмотреть базу бегло, она казалась венцом вакханалии. Смесь людей и техники. Но если присмотреться, более детально, то всё было упорядоченно.
Одну четверть занимали автомобили, бронемашины и модернизированные вездеходы с пулемётами на крышах. Рядом, на другой четверти, находились палатки. Как поняла команда, там жили механики, потому что выходившие люди меняли друг друга, капаясь под капотами механических монстров.
Другая половина представляла тренировочное поле и общежитие. На поле находилось разное. От манекенов, набитых чем-то сыпучим, до деревянных столбов, на которых отрабатывали удары охотники. Общежитие представлялось же множеством нагромождённых друг на друга палаток. За ними, судя по запаху, располагался душ и туалет.
– Почему тут всё в палатках? – смутилась Би.
– Как я уже и говорил, тут мы занимаемся волонтёрством. У большинства из нас есть работа и семьи, поэтому немногие здесь живут. Только те, кто полностью отдался охоте или те, кто пришёл или отдыхает после смен.
– Думала, что девушки охотники – больше исключение из правил, чем их подтверждение, – сказала Лена, обратив внимание на тренажёрное поле, где проходили поединки среди женщин.
– У нас очень много женщин-охотниц, – сказал Чарльз, – пойдёмте в главный шатёр. Представлю вас нашему руководителю.
Большой шатёр отличался от обыкновенных палаток. Защитный зелёный цвет был сменён броским оранжевым, а купол синим.