Даже далекий украинско-московский родственник с широкими лампасами на штанах ничего не смог сделать, когда Александра наконец решили отправить «за речку», выполняя решение вышестоящих партийно-политических органов – ну и основываясь на многочисленных рапортах самого Сашки.
Родители Александра жили на Урале и даже в кошмарном сне не могли себе представить, куда отправляют самого младшего сына. С родителями супруги у него (и у его родителей) были очень сложные и напряженные отношения. Стоя на перроне, они тревожно вглядывались в очередь «военнослужащих и членов их семей», входивших-выходивших из купе, где, собственно, и имел место прощальный банкет. Полуторагодовалая дочурка Аня находилась рядом с бабушкой и дедушкой; тепло одетая, она беззаботно бегала по перрону, что-то щебетала и громко смеялась, и именно ей было веселее всех в эти нелегкие минуты.
Наконец объявили об отправлении поезда, и Александр вздохнул с облегчением – уж больно тяжелым оказалось прощание. Какая-то незаметная тень промелькнула на лицах друзей, родственников и знакомых, в памяти навсегда осталось удивленное лицо дочурки и немой вопрос в ее глазках – дескать, куда ты, папусь?..
Поезд набирал скорость, и вот уже остались далеко позади в морозной мгле вокзал, дома и улицы родного городка…
В Киеве в политуправлении округа (или политуправе, на офицерском сленге) убывающих в Афган с нетерпением ждали те генералы и старшие офицеры, которые имели собственных детей – офицеров, которые, в свою очередь, могли попасть на войну, хотя бы теоретически. Поэтому каждый афганский заменщик, появлявшийся в политуправе, вызывал у них приятные и, можно даже сказать, отцовские чувства.
Пожилой и недалекий ЧВС (то есть член Военного Совета), начальник политуправления округа генерал Рудин относился ко всем одинаково: «драл как собак» (его самое мягкое высказывание), поскольку был уверен на всю тысячу процентов – его дети и внуки, даже по сумасшедшему стечению обстоятельств, не могут попасть «за речку».
К нему на прием и попали свежеиспеченные «афганцы» – группа молодых офицеров-политработников. Александр как раз встретил своего старого дружбана по училищу – коренастого старшего лейтенанта Романа Кривобоцкого из Кировоградской бригады спецназа. Они сразу стали держаться вместе, сторонясь «соляры», то есть всяческой пехоты, танкистов, артиллерии, и уж тем более – тыловиков.
– А, долбаные парашютисты! – кинулся на них, как гончак на дичь, ЧВС. – Ну-ка, подойдите поближе!
Все знали о «любви» к десантникам, спецназовцам, авиаторам, ибо вследствие перманентной организационно-штатной чехарды в «непобедимой и легендарной» соединения и части десантно-штурмового и специального предназначения вертолетные полки периодически подчиняли непосредственно Москве, потом – округам, потом снова Центру.
Тем не менее политуправы округов крепко держали вожжи партийно-политического руководства на своей территории. Сейчас грозный, все более тяготеющий к маразму генерал Рудин откровенно выплескивал наружу свою ненависть к людям, постоянно действующее паскудное настроение и плохо скрытую зависть к парням в офицерских мундирах со знаками различия ВДВ. Главным для ЧВС сейчас было желание «выдрать» очередную жертву, стоило лишь найти повод. Однако на этот раз старый Акела промахнулся…
– Докладывай, старлей! – это он к Сашке. – В чем заключается сущность перестройки?
Сашка, явно не ожидавший ничего подобного, сначала смутился: ему было не до перестройки. С вечера много выпили, прощаясь на перроне, да и вообще он никогда не был силен в «болтологии», то есть партийно-политической работе. В бригаде давно подметили эту его неспособность к громким речам, за что ему и прилепили кличку «Нетипичный замполит».
Утопая в кожаном кресле, ЧВС застыл в ожидании любимейшей картины, наподобие «избиение младенца». После пятисекундного замешательства Александр напрягся, как перед первым десантированием, внутренне сгруппировался и выдал.
– Смысл перестройки, товарищ генерал-полковник, – понесло Нетипичного по кочкам, – я понял так. В Афганистан нужно отправлять только по рапорту, то есть по собственному желанию, или же – сынков вышестоящего партийного и военного начальства. Как учит нас великий Генеральный секретарь, наконец-то созрела необходимость борьбы с протекционизмом, кумовством и…
Он не успел закончить свою корявую фразу, как прозвучал дикий рык льва, постепенно переходящий в змеиное шипение.
– Ты что, б…, старлей, твою мать, думаешь, что раз в Афган едешь, то тебе все по х…?! Да я тебя, да ты у меня… – У обозленного и брызжущего слюной ЧВС не хватало слов, он почти задыхался, покраснев как рак, глаза налились кровью.