— Прости, — обняв ее, сказал он.
Они надолго замерли, потом Вера заглянула ему в глаза:
— Неужели ты думал, что я уйду?
— Тогда — да, теперь знаю, что нет.
Она помолчала, обежав взглядом его лицо.
— Я с тобой, потому что я люблю тебя. Почему я должна уйти?
— Не должна. Я тоже тебя люблю. Очень сильно.
— Так сильно, что готов был отпустить?
— Не готов, — чуть улыбнулся он. — Боюсь, ты меня неправильно поняла. Я на такие жертвы не способен.
— Вот и хорошо. Мне они не нужны. Я полюбила чудовище, и мне нужно мое чудовище. Ты меня сделал счастливой. С тобой я могу быть собой, и мне не нужно ничего стесняться, оправдываться и что-то придумывать. Ты все про меня знаешь. Все мои тайны, все тревоги и страхи. Я тебя давно полюбила. Это было непросто... Страшно признаться себе в этом, страшно найти в себе твое отражение и принять в душе законы, по которым ты живешь. Но это неизбежно, потому что врозь уже не получается. Если мы разойдемся, я потеряю не просто отношения с мужчиной, мужем, я потеряю себя.
— Не потеряешь, — заверил он и поцеловал ее в губы.
— И все же. Я имею право знать, что произошло на самом деле. Что так вывело тебя из себя.
— Я расскажу, обещаю. Только давай не сегодня, — попросил он и стал целовать ее лицо.
— Завтра?
— Завтра.
Глава 31
Визит к Евдокии Степановне имел терапевтический эффект. После пережитого потрясения и последующей громкой ссоры все нуждались в ласке и заботе. Бабушка словно чувствовала это и была особенно внимательна. Она с удовольствием кормила гостей грибным супом и радовалась, что наконец-то ей привезли «второго», имея в виду Даниила, а Даня смеялся: первый раз его не пустили на кухню. Весьма непривычно для него, но приятно.
— Какие проблемы? Захочешь отдохнуть от готовки — приезжай, — кивнула старушка и сунула Янису свой телефон: — Свет-Владимирович, запиши-ка мне его номер.
— Даня тоже свет-Владимирович, как вы их будете различать? — улыбнулась Рида.
— А чего их различать? Он же шеф-повар — значит, Шеф, а этот — свет-Владимирович, — уверенно отозвалась Евдокия Степановна.
— Так тебе и запишу, — усмехаясь, сказал Янис. — Шеф.
Рабочая неделя началась без происшествий, вроде бы все потекло своим чередом, но в душе у Веры не было покоя, и она знала, что вряд ли его найдет, если не выяснит все окончательно. Как обещал, Янис поведал ей о смерти отца и вине матери, о боли, которую они испытали с Даней, выяснив эту чудовищную правду, но она подозревала, что муж рассказал не все. Единственный, кто мог пролить свет на эту неприятную историю, это Даня, поэтому, как только удалось застать его одного, Вера попыталась все выяснить.
Они сидели в ресторане на втором этаже и пили кофе. Вера дожидалась удобного момента, чтобы поговорить на интересующую тему, но Даня, будто специально, уводил разговор в другую сторону.
— Знаешь, я одно время отошел от кухни. Ударился в управление, открыл несколько рестораций, но потом понял, что я все-таки повар, а не менеджер. Я люблю кухню и люблю готовить.
— Это здорово, когда есть возможность заниматься любимым делом, — поддержала она.
— Хочешь что-нибудь еще? — вежливо поинтересовался он.
— Нет, спасибо. Расскажи мне, что тогда произошло у матери?
Даниил вздохнул.
— Так и знал, что ты не просто повидаться заехала. Уже бояться начинаю, когда ты приезжаешь без Яниса. Что рассказывать? Брат тебе уже все сказал, мне добавить нечего. Да и не хочу я это обсуждать.
— Он сказал, но не все. А мне нужно знать правду.
Даниил молчал, уведя взгляд куда-то вглубь зала.
— Даня, ты же помнишь, что твой братец учудил. Хочешь, чтобы это повторилось?
— Не говори ерунды, — проворчал он, сопротивляясь ее натиску.
— Вот и я не хочу повторения.
— Янис снова скажет, что мы что-то делаем за его спиной. Опять буду я виноват.
— Не скажет. И ты не будешь виноват.
— Ладно. — Он покрутил чашку на блюдце. — Мать ему наговорила всякого... очень неприятные вещи...
Неохотно, но Даниил все же поделился подробностями того разговора. Выходя из ресторана, Вера буквально кипела от гнева. Она разволновалась, мысли хаотично перескакивали с одного на другое. Столкнувшись в дверях с Ридой, она подхватила ее под руку и увлекла за собой:
— Ты как раз вовремя. Только собиралась тебе звонить.
— Дай мне хоть с Даней поздороваться!
— Вы с одной кровати с утра встали, чего вам здороваться. Сейчас ты мне нужна больше, чем ему. Поехали.
— Куда?
Вера вместо ответа ускорила шаг, и Рида перестала задавать вопросы, беспокоясь лишь о том, как бы не поскользнуться на обледеневшей плитке. Вера заметила, что подруга бледна, а под глазами темнели круги. Обеспокоенная ее самочувствием, она спросила, все ли с ней в порядке.