Муж снова взглянул на нее. Вера повернулась к нему и, поймав его проницательный взгляд, продолжила увереннее:
— Я никогда не боролась за наши отношения. Это всегда делал ты. Наверное, настала моя очередь что-то для нас сделать. Даня мне все рассказал, и я хорошо понимаю, почему ее слова так тебя задели. Она твоя мать, а мать всегда может ударить больнее, чем самый страшный враг, потому что она знает твою суть, знает все твои слабые места и может застать момент, когда ты наиболее уязвим.
— Я последние дни стараюсь забыть и эти слова, и сказавшую их женщину. То, что она говорила, было унизительно для меня, и я не хочу это обсуждать, — отрезал он.
— Этот разговор тебе неприятен, понимаю, — мягко сказала Вера. — Но ты должен меня выслушать. Я говорю не о ней. А о себе, о тебе. О нас. Твоя мать ошиблась. И ты тоже. У нас с тобой совсем другая история. Жанна Федоровна не любила твоего отца, а я тебя люблю. Нет другой причины, по которой я живу с тобой. У меня была возможность уехать... И я даже это сделала... Но я не смогла исчезнуть и оставить тебя навсегда. Ты должен это знать. И должен верить. Дай мне слово, что больше никогда не поддашься на такие провокации.
Он улыбнулся и, оставив свое рабочее место, подошел к ней. Положив руки ей на плечи, мягко привлек к себе, и у Веры привычно замерло дыхание от соприкосновения их тел.
— Не злись, — попросила она, обняв его за спину.
— Я не злюсь. Я боялся, что она наговорит тебе всякой чуши, и ты расстроишься.
— Нет уж, — усмехнулась Вера. — Скорее, это я расстроила ее.
— Я могу рассчитывать, что это был первый и последний твой визит?
— Конечно. Больше мне с ней видеться незачем, — легко сказала Вера.
Губы у нее были накрашены, и Янис поцеловал ее осторожно, чтобы не размазать помаду.
— Я попрошу, чтобы Альбина принесла кофе. Так тебе будет веселее меня дожидаться.
— Лучше чая. А лучше я схожу сама. А ты не теряй время, заканчивай работу, не хочу, чтобы все это поехало к нам домой.
Янис снова сел за свой огромный стол, заваленный ворохом документов. Конечно, на него работала большая команда: куча юристов, антикризисных менеджеров и аналитиков всех цветов и мастей, которые предоставляли отчеты, бизнес-планы и всяческие прогнозы. Но последнее слово всегда оставалось за ним. Без его ведома не подписывалась ни одна бумажка.
Вера снова появилась в кабинете, неся чашку с черным чаем.
— А давай уедем куда-нибудь на Новый год. Я никогда не отмечала его не дома, — сказала она, села на диван и поставила чашку на журнальный столик.
— Куда ты хочешь?
— В тепло. Чтобы море, солнце и песок. А в феврале поедем в горы. Сто лет не каталась на горных лыжах.
— Смотрю, ты уже все распланировала, — засмеялся он.
— Нет. Но могу заняться этим прямо сейчас, пока жду тебя. Полчаса мне хватит.
— Главное, мне не забудь сообщить о своих планах, а то уже был такой инцидент.
— Наверное, ты мне никогда этого не забудешь! — засмеялась Вера.
— Конечно, не забуду. Каждый раз буду напоминать, — усмехнулся он, не поднимая глаз.
Вера окончательно успокоилась, а вспомнив, что Рида беременна, приободрилась еще больше.
— Янис, ты хочешь детей? — как бы между прочим спросила она.
— Мы договорились не обсуждать эту тему, — ответил он, не зная о глубинном смысле ее вопроса.
— Точно, — усмехнулась она, не сомневаясь, что новость о будущем племяше его обрадует.
На Яниса она не смотрела, скролила что-то в телефоне. Наверное, выбирала место для отдыха. Вера была одета в белую водолазку и черные брюки, волосы собраны в небрежный пучок. При взгляде на жену, в груди Яниса разливалось тепло и нежность. Она стала его любовью, его отчаянием и наваждением, его болезнью и излечением. Она стала для него всем.
Сегодня к чувствам, которые он обычно испытывал, примешалась еще и горечь. Янис хотел ребенка. Хотел, чтобы Вера ему родила. Но он не сказал ей этого и никогда не скажет, поскольку считал, что после данного обещания не имеет права обсуждать свои желания.
Он вздохнул и отвел от нее взгляд. Потом посмотрел снова. Вера, глядя в телефон, нахмурилась и покрутила обручальное кольцо. Янис замечал, что она иногда потирает руки или крутит кольцо на пальце. Все-таки оно ей мешало, но, несмотря на это, она его не снимала.
Встав с кресла, Янис подошел к ней и сел рядом. Взял ее правую ладонь и сжал в своих.
— Что? — Вера улыбнулась, слегка удивленная этим неожиданным жестом.
— Ничего, — он поцеловал ее руку, — просто я люблю тебя.
Вера улыбнулась довольной улыбкой, глаза заискрились удовольствием от услышанных слов.