— Ага, Даня теперь, походу, кулинарную книгу напишет, с рецептами для беременных.
Вера легко засмеялась, снова обняла мужа за плечи, прижавшись своей щекой к его щеке.
Они еще немного побыли вдвоем и вышли из спальни. Спускаясь вниз, она подумала, что скоро им придется перебраться на первый этаж.
— Ты посмотри на них, пьют уже, — сказал Янис, войдя на кухню.
— Мы не пьем, мы готовим.
Даня наполнил три бокала белым вином, а остатки вылили в сотейник со шкворчащей телятиной.
— Ваше здоровье, дорогие наши родители! — засмеялась Рида и выпила.
На барной стойке уже скопились тарелки с разнообразными закусками.
— Учти, муж, рожать будем вместе, — на полном серьезе предупредила Вера и устроилась на стуле около подруги.
— Разберемся, времени еще полно. Со мной или без меня родишь ты по-любому, выхода-то у тебя все равно нет, — засмеялся Янис и спросил у Дани: — Чем помочь?
— Это тебе так кажется. Поверь, перед родами будем носиться, что ничего не успели.
— Зелень покроши, мелко, — Даня подвинул ему разделочную доску с горой зелени. — Вер, хочешь, я с тобой пойду? Мы же с Янисом похожи. Пусть все думают, что я папка.
— Только тебя там не хватало, — Янис не одобрил предложение брата.
— Почему нет? Первым возьму в руки племяша. Приведу его, так сказать, в этот грешный мир.
— А с чего ты решил, что у тебя племяш будет? Может, племяшка, — возмутилась Вера.
— Так ты сделай все, как надо, чтоб хромосомы правильно построились. Нам мальчик нужен.
— Все вопросы к брату!
— А когда можно узнать пол? — не унимался Даня.
— Недель в шестнадцать. Может, и на следующем УЗИ уже видно будет. Посмотрим.
— А у тебя сколько?
— Восемь.
— У, как долго, — как будто расстроился он и вдруг вспомнил: — А что с собакой теперь? Послезавтра щенка привезут.
Вера пожала плечами и посмотрела на Яниса.
— В крайнем случае возьму его на время к себе, — тогда предложил Даниил.
— Даня, если ты возьмешь его к себе, то это будет твоя собака. Пса нельзя передавать из рук в руки. Он должен знать, кто его хозяин. Его надо дрессировать, воспитывать. Колись, что за порода и как зовут, не до сюрпризов уже, — сказал ему брат.
— Кане-корсо. С блестящей родословной и красивым именем Цезарь-Рафаэль-Пилат... и еще чего-то там. Короче, потомственный победитель. Ему почти три месяца, он полноценно питается сам и весит уже больше десяти килограммов.
— Иди сюда, смотри, — Вера подозвала мужа и показала ему в телефоне фото щенка. — Мы ведь не можем отказаться от него из-за беременности. Так же нельзя. Он ведь такой красивый... и уже наш.
Щенок был упитанный и крепкий, черного цвета с белым пятном на груди.
— Значит, не откажемся.
— Будем звать его Цезарь — как салат, — усмехнулся Даня.
— Цезарь — как император, — довольно поправил Янис.
Эпилог
Щенка они оставили себе. Цезарь быстро стал всеобщим любимцем. По прошествии времени Вера убедилась в правильности этого решения, ибо вести образ жизни глубоко беременной женщины оказалось скучным. У нее никогда не было собаки, и до появления в их доме четырехлапого члена семьи она не представляла, что заботы о питомце могут доставлять столько радости.
Возможно, в ней говорили материнские чувства, однако Янис тоже полюбил пса с первого взгляда. Наблюдать за их общением было особым удовольствием. Майер стал более эмоционален, меньше сдерживал свои чувства. Оно и понятно: животные, как и дети, не приемлют лицемерия. Хотя щенок больше времени проводил с Верой, истинным своим хозяином он все же считал Яниса, поскольку авторитет и внутренняя сила последнего были непоколебимы и ясны даже для собаки. Удивительно, но пес всегда безошибочно чувствовал каким-то своим особым, собачьим чутьем, что хозяин уже близко, и ждал его под дверью, предвкушая прогулку. Каждый раз, слыша его громкий лай, доносящийся из прихожей, Вера поражалась: откуда он знает?
В последнее время пес проявлял самостоятельность, часто рвался с поводка, и Янис, боясь, как бы Цезарь не свалил ее с ног, запретил Вере выгуливать его в одиночку. Они делали это вместе, когда он возвращался с работы.
Иногда с заботой о ней Майер перегибал, но, учитывая прошлый горький опыт, Вера не спорила: споры с мужем ее ужасно нервировали.
Постепенно она справилась со своими страхами, и в этом ей тоже виделась существенная заслуга Цезаря. В редкие дни, когда душу охватывала тревога, Вера преодолевала ее сама, никому больше не поверяя своих мыслей. Это ее личные демоны, часть ее натуры — ей с ними и бороться. Зиму пережили без особых происшествий, весной пару раз пришлось полежать на сохранении, но в целом все было хорошо, и беременность проходила нормально. Перестал мучить ненавистный токсикоз, но зато появились изжога и одышка — сущие мелочи в сравнении с каждодневным ощущением чуда.