Их веселую игру нарушила Вера. Она вернулась из дома, но воду не принесла.
Даня посмотрел на нее и удивился:
— Где вода?
— Я упала, — тихо сказала она.
— Верочка, ты так не шути...
— Я не шучу. Я правда упала... На спину...
— Янис, надо скорую вызывать, — встревоженно сказал Даня и сбросил с рук садовые перчатки.
Внутри у Майера что-то разорвалось, по телу разлился леденящий холод.
И время остановилось...
— Какая скорая, вертолет вызывай, — ровно сказал он, обнял жену и повел в беседку.
— Я поскользнулась, — повторила она, осторожно усаживаясь на лавочку. — А если что-то случится?
— Ничего не случится, — отрезал он, пытаясь жестким тоном пресечь начинающуюся истерику.
— Янис, я второй раз этого не переживу... — Вера заплакала.
— Успокойся, плакать не надо. Мы сейчас поедем в больницу. Даня?
— Звоню, звоню!
— Сиди здесь, я принесу сумку.
— Нет, не уходи, — заволновавшись, Вера вцепилась в его руку, боясь отпускать мужа от себя. — Останься со мной!
— Я схожу, — предложил Даня и бросился в дом.
— Сумка в гардеробе, прозрачная такая.
— Я знаю!
Янис обнял ее за плечи и почувствовал, как она всем телом вздрогнула — резкая, короткая боль прошила ее по позвоночнику.
— Мне больно... — Вера осторожно вздохнула.
И тут ее ударило еще раз, в низ живота, но она, не издав ни звука, скорчилась и прикусила губу.
— У тебя начались роды, а роды — это больно, ты же знаешь.
— Я не смогу... А если мы снова его потеряем...
— Мы никого не потеряем. Через пару минут нас заберут, потом тебе сделают кесарево, как и планировали. Наш мальчик родится.
— Еще рано...
— Не так уж и рано. Мы это обсуждали с доктором.
— Я не смогу одна. Не оставляй меня, ладно?
— Конечно, не оставлю. Вон и Даня идет.
В операционную Майера не пустили. Кесарево было экстренным, и врачам было не до розовых сентиментальностей, когда папа принимает малыша и сам перерезает пуповину.
Янис увидел Веру уже в послеродовой палате. Она держала на руках насытившегося молоком малыша и улыбалась, немного устало, но счастливо.
— Смотри, какой он хороший, какой красивый, мой любимый...
Янис прижался губами к ее горячему виску, потом поцеловал в губы, испытывая такой прилив чувств, каких не знал раньше. Его счастье было настолько сильно и всеобъемлюще, что было похоже на острую боль.
— Люблю тебя.
— Ия тебя. И мы тебя. Хочешь взять его на руки?
— Хочу, но боюсь, что он проснется.
Он поцеловал сына в макушку, вдохнул его сладкий запах и, просунув ладони между Верой и ребенком, взял мальчика. Крепыш в сине-белом костюмчике на секунду встревожился, но тут же успокоился в теплых отцовских руках.
Стараясь производить как можно меньше шума, Янис осторожно двинулся к креслу и сел.
— Три килограмма счастья. — Вера откинулась на подушку и снова улыбнулась.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Янис, хотя о состоянии жены и ребенка уже знал все от врачей и медсестер.
Его заверили, что мама и малыш в порядке, и совсем скоро смогут отправиться домой. Только после этого тревога окончательно схлынула. Вернулось ощущение времени, которое теперь отсчитывалось мерным дыханием его ребенка.
— Прекрасно. Сказали, что все прошло хорошо. Что я молодец.
Янис поднял на нее взгляд.
— Конечно, ты молодец. Ты большая умница. Ты справилась. Я же говорил, что все будет хорошо. С днем рождения, сынок. — Он погладил нежную щечку спящего малыша. Коснулся его крошечного носика кончиком пальца. Потом склонился и поцеловал в лобик. — С днем рождения, Кристиан.
— И ты молодец, — тихо добавила Вера. — Я очень испугалась. Не знаю, что было бы... если бы тебя не было рядом...
Янис улыбнулся и промолчал. Он совершенно не помнил, что именно говорил ей там, в саду. Нужно было успокоить панику, и он на автомате произносил то, что она должна была от него слышать.
— Душа моя, уже поздно, тебе надо поспать и набраться сил. Они тебе еще понадобятся. Ты же помнишь, что сказал доктор: мама должна спать, когда малыш спит.
— Я не смогу.
— Почему?
Вера помедлила, не решаясь озвучивать вслух свою мысль.
Но проговаривать ее нужды не было. Их первенец умер, не прожив и суток.
— С ним ничего не случится, — заверил Янис. — Я же здесь. Сын со мной. Я буду его держать, пока ты спишь. Когда он проснется, ты его покормишь.