— Ага, баб Зин, только если твой Петька выпускник Оксфорда.
— Чегось?
— Вера говорит, что ты, Акимовна, даже если с потрохами продашься, на такой пиджак не хватит, — вполголоса сказала Степановна.
— Такой дорогой, — шепотом ужаснулась баба Зина. — Говоришь, работаешь с ним?
— Работаю, — подтвердила Вера, не вдаваясь в подробности, и разлила солянку по тарелкам.
— Вера сказала, что у вас что-то произошло, я забеспокоился и решил заехать. Вдруг помощь нужна какая-нибудь, — прибавил от себя вошедший Янис.
Евдокия Степановна победно глянула на подругу и снова подняла только усевшуюся на место внучку.
— Детка, принеси нам крепкого.
— Ба...
— Неси, говорю! — скомандовала она. — Янис свет-Владимирович, подай-ка нам рюмочки.
Янис достал из старинного серванта хрустальные рюмки. Вера принесла коньяк. Выглядел Майер так, словно бабулин командный тон его ни капли не задел, и все происходящее ему чрезвычайно интересно.
Евдокия Степановна подняла наполненную рюмку и горестно вздохнула:
— Хорошая Любка баба была... но такая с-с-сука! Пять лет со мной не разговаривала. Пять! Приревновала к старику своему! Больно мне этот пень нужен! А я ей сказала: ноги моей у тебя на могиле не будет! И не пошла! И не пойду! — Старушка стукнула по столу невесомой рукой, выдохнула и отпила из рюмки.
Вера же, наоборот, перед тем как выпить, глубоко втянула в себя воздух и украдкой шепнула Янису:
— Голову даю на отсечение, ты еще ни разу не выпивал в такой компании.
— Вера, — прошептал Янис, — давай скорую вызовем.
— Зачем?
— На всякий случай. Пусть подежурят у подъезда, пока эта поминальная вечеринка не кончится. А то распереживаются старушки, начнут через одну падать.
— Их тут всего две. — Вера еле сдержала смешок.
— Я про то же. Свалятся обе. Что делать потом будем?
— Прекрати, — засмеялась Вера.
— Милок, а тебя рука, что ли, болит? — вновь обратила на него свое внимание Евдокия Степановна.
— Нет, — откликнулся Янис.
— Налей, значит, бабушкам. А то сидишь, будто рука болит.
Вера прикрыла глаза рукой, готовая провалиться сквозь землю. Бабуля сама непосредственность.
— Вера, расслабься, — тихо сказал он ей и плеснул старушкам по глотку.
— Я не напрягаюсь. Рюмка коньяка — и я стану совершенно неуязвима, — усмехнулась она.
— Евдокия Степановна, а коньяк-то у тебя знатный. Хороший коньяк, — похвалил Майер, рассматривая этикетку. — Больших денег стоит.
— Другого и не держим, — довольно провозгласила бабуля. — Я ж, милок, всю жизнь в роддоме отпахала. Папашки счастливые что несут? Бутылки да конфеты! Пить-то у меня особо некому, поэтому запасы имеются. Вот Любка и тут нас обошла! Такой орел да таким коньяком ее поминает! Янис свет-Владимирович, а расскажи нам про себя. Чем живешь? Семья, дети?
— Я совершенно свободен, мадам. Ни семьи, ни детей.
— А что так? Пора бы...
— Как-то так, — развел он руками.
— Ну с женщинами-то у тебя все в порядке?
— Бывают женщины, как же без них.
— Слава богу! А то сейчас вон... всякие там... у нас в соседнем подъезде жил... все красивый такой ходил, всегда с прической, а потом выяснилось... Срам, короче!
— Бабуль, ты знаешь у Яниса брат шеф-повар, и у него есть свой ресторан, — Вера сменила тему, почему-то злясь от этого разговора.
— Да? Но такую солянку он все равно не умеет готовить, — самодовольно вспыхнула Евдокия Степановна.
— Такую — не умеет, — подтвердил Янис, успокоив ее самолюбие.
— Вот раньше... котлета по-киевски, салат столичный — деликатесы были. А сейчас! Говорят, высокая кухня, а на тарелке непонятно что. То червяков каких-то жарят.
— Червяков он тоже умеет. Зоофобусы называются.
— Мать честная! — снова ужаснулась Акимовна.
— Следующий раз Любку будем поминать, закажем этих фобусов, — решительно сказала Евдокия Степановна.
Глава 7
— Ладно, о мертвых либо хорошо, либо ничего, — провозгласила Евдокия Степановна. — Хватит эту курву нахваливать.
— Главное вовремя об этом вспомнить, — ухмыльнулась Вера. Весь вечер бабу Любу костерили. Старушка, наверное, в гробу раз десять перевернулась.
— Ой, Степановна, потопала я домой, на улице уже хоть глаз выколи, — вздохнула Акимовна и тяжело поднялась.
— Ага, а то смотри Любкин дух по дороге встретишь!
— Ну тебя! — отмахнулась подруга, не оценив шутку.
— Пошли. Провожу я тебя. Хоть воздухом подышу, а то в квартире задохнуться можно.
Старушки вышли в прихожую. Пока они одевались, Вера убрала со стола лишнюю посуду и включила чайник.