— Согласен. Для нас с Погодиным ты тогда задаром все сделала, потратила свое время, вложила столько сил...
— Вот именно. Где ты и где Погодин. А еще я знаю, почему он тебя выпер. Хочешь, чтоб тебя за наркоту закрыли? Бизнесмен хренов… Сев, ну хватит! — отчаянно попросила она. — Ты прекрасно знаешь, что я всегда говорю все, как есть, чтобы ты не сделал новых ошибок. Столько лет живем, а все итальянские страсти…
— Страсти, это не про тебя, — сказал Сева и будто полоснул ее хлыстом по голой коже.
Вера молча приняла его упрек. Тут ничего не попишешь. В жизни, полной соблазнов и удовольствий, у нее не было ничего важнее, кроме работы.
— Я не понимаю, чего ты уперлась, — спокойнее проговорил он. — Ты ведь можешь хорошо заработать. Хотя бы генеральный план сделать, а на реализацию отдать кому-то другому.
Ни ему, ни себе Вера не могла объяснить, почему отказывается. Интуиция, что ли. Шестое чувство. Майер с самого начала повел себя непонятно, а все непонятное ее настораживало.
— Я рад, что сейчас у тебя все круто. Но ты тоже не говори, что я тебе никогда не помогал. Помогал. И не раз. Странно, что ты так быстро это забыла.
— Я не забыла. — Вера затянулась последний раз, и от этой затяжки вдруг стало горячо в горле. — Я помню.
Затушив окурок в пепельнице, она взяла со стола телефон и набрала номер Майера. Сева смотрел на нее вопросительно, не понимая, что она задумала. Пока шли гудки, пыталась собраться с мыслями, хотя все равно даже для себя самой выглядела по-идиотски. Вчера так уверенно отказала, а сегодня сама звонит и будто напрашивается.
— Вера, вы передумали? — спросил Янис, спасая от неловких объяснений.
— Передумала. Если есть время, сегодня можно встретиться, обсудить детали. Завтра посмотрим здание, и в понедельник я подготовлю заключение о пригодности его под медицинскую деятельность.
— Сегодня и завтра я не могу. Занят. Созвонимся в понедельник утром?
— Хорошо, — скрывая свое разочарование, ровно ответила Вера.
Отстреляться побыстрее не получится. В понедельник они только договорятся, потом встретятся, потом ей нужно будет как-то вместить в свой плотный график осмотр этого объекта. Вера уже предвидела, как все это может растянуться.
Настроение у Всеволода сразу поднялось, и он благодарно обнял жену за плечи.
— Вер, я не хотел ругаться. Ты же знаешь, как я не люблю, когда мы ругаемся.
— Я тоже не люблю, — ответила она, холодно освободилась от его рук и ушла в спальню.
Глава 2
На работу Вера приехала раньше всех. Дома она плотно позавтракала и взяла с собой пару бутербродов с ветчиной и сыром, уже понимая, что на обед не выберется. В это время она будет занята текущими делами, а потом они с Майером поедут смотреть здание. В течение недели они пару раз созванивались, но так и не смогли согласовать время, чтобы посмотреть объект. Наконец, договорились на сегодня, и Вера надеялась, что на этот раз им ничего не помешает. Темнеет рано, у нее не так много времени, чтобы все тщательно осмотреть и сделать хорошие фотографии.
К десяти все стянулись, и в офисе стало шумно. Подрагивающий от возмущения Артур Порошин опять не досчитался каких-то образцов, а у него сегодня встреча с заказчиками. Безропотная Леночка Носова, влившаяся в коллектив совсем недавно, успокаивала его чашкой кофе. Гущинский, их начальник, заглянул лишь поздороваться, а потом скрылся у себя в кабинете, утонув в своей рутине. Буримова Неля деловито строчила статью для какого-то именитого журнала. Иногда она отрывалась и рассказывала какую-нибудь байку. Они то хохотали, то передавали друг другу горячие сплетни, то считали дни до отпуска, и только Вера, целиком погруженная в работу, была далека от этой суеты.
Время подтянулось к обеду. Артур поднялся из-за стола и погладил свою выпестованную бородку.
— Кто на обед?
Леночка откатилась от стола и вскочила следом:
— Я ужасно проголодалась.
— Я тоже иду, — сказала Неля. — Вера, а ты?
— Мне некогда, я на бутерах. Дописала?
— Да. Глянешь?
— Конечно. Кинь на почту.
Перед уходом Буримова потратила еще несколько секунд, чтобы переслать ей свою статью.
Вера сделала себе кофе, открыла опус Нели и начала читать. Она дошла до середины, как дверь распахнулась, впуская сухопарую фигуру Гущинского.
— Я думал, ты тоже ушла, — озадаченно проговорил он.
— Нет. Я и так ничего не успеваю.
— Понятно. — Он захлопнул дверь, но снова ее распахнул. — Вер, все нормально?