— Жить надоело? — хрипло спросил он, с трудом проталкивая воздух через сдавленное спазмом горло.
Эрлано отшатнулся.
— Извините, монсеньор... но вы не отвечали и даже не шевелились. Я подумал...
— Отойди от него и открой окно. А лучше оба. Надо впустить сюда немного воздуха, а то у меня самого уже в ушах звенит, — произнес еще один голос, тоже показавшийся мессеру Ирему знакомым.
Рядом с Лано появился еще один темный силуэт. Ирем определенно знал этого человека, но никак не мог припомнить его имя. Знакомый незнакомец смотрел на него сверху вниз и выглядел усталым и рассерженным одновременно.
— Ради Всеблагих, с чего это ты вдруг надумал стать люцерщиком? — осведомился он, и Ирем наконец-то вспомнил его имя. Рам Ашад.
— Но ты же сам сказал... — просипел он.
— Я говорил, что люцером можно окуривать помещения, где находились заболевшие. Пустые помещения, мессер! Мне в голову не приходило, что кто-то додумается надышаться дымом после моих слов, иначе я бы никогда такого не сказал... А, ладно. Как ты себя чувствуешь?
— Просто прекрасно, — огрызнулся коадъютор еле слышно.
Рам Ашад бесцеремонно сел на край кровати и зачем-то начал щупать ему шею, по обе стороны от кадыка. Сэр Ирем обратил внимание, что перчаток на руках у Рам Ашада нет. Мысль о перчатках снова вызвала воспоминание о первом покушении на жизнь Валларикса. Лорд Эверрет... корона Кметрикса... странное дело — Ирему казалось, что всего лишь несколько минут назад он поднял с кресла плащ, чтобы сопровождать Валларикса на коронацию. Неужели все это было только результатом действия люцера? Если так, любителей аварского дурмана трудно осуждать. Это действительно что-то невероятное.
Усилием воли Ирем попытался вернуться к настоящему моменту.
— Что ты делаешь?.. — спросил он Рам Ашада.
Лекарь криво усмехнулся.
— Я пришел к выводу, что обсуждать свои поступки с пациентами по меньшей мере неразумно... они делают из моих слов какие-то странные выводы. Одному больному с лихорадкой я как-то сказал, что при его болезни нужно больше пить, а родственники вставили ему в зубы воронку и влили в беднягу чуть ли не галлон воды. Ты представляешь?
— Идиоты, — согласился Ирем, устало прикрыв глаза.
Голос Ашада сделался насмешливым и вкрадчивым.
— Вполне возможно. Но они хотя бы не заставили его дышать люцером.
Ирем отстраненно понадеялся, что его бывший оруженосец успел выйти и не слышал эту часть беседы. Впрочем, пусть уж лучше Лано веселится, чем тревожится за его состояние и не находит себе места от волнения.
— ...а знаешь, у тебя и правда все прекрасно, — произнес Ашад пару минут спустя. Рыцаря все заметнее клонило в сон, и голос лекаря доносился до него как будто бы издалека. — ...из всех, кого я наблюдал за несколько последних дней, у тебя, очевидно, самая высокая сопротивляемость. Ты даже... Ирем?
Коадъютор не ответил, и целитель грубо выругался по-такийски — Ирем узнал несколько знакомых слов, хотя давно уже отвык от айшерита.
— Лано, угли! — рявкнул Рам Ашад. — Мне кажется, ты мог бы догадаться, что жаровню надо вычистить в первую очередь...
Ирем отстраненно посочувствовал такийцу. В отличие от неуемного «дан-Энрикса», Эрлано чаще всего делал именно то, что ему говорили, не пытаясь вывернуть порученное ему дело наизнанку, но, к несчастью, часто упуская важные детали. Если бы каким-то чудом удалось соединить качества Лано с Криксом в одном человеке, получился бы, пожалуй, идеальный рыцарь Ордена.
Ирем еще успел почувствовать, как Рам Ашад поднес к самому его носу резко пахнущий флакон, напоминавший те, которыми обычно пользуются нервные и склонные к внезапным обморокам дамы, а потом погрузился в сон.
К тому моменту, когда они добрались до площади Трех колонн, где должна была проходить коронация, сэр Ирем начал сомневаться в том, что его подозрения оправданы. Нервы каларийца были напряжены до предела, и ему казалось, что он видит каждое лицо в собравшейся толпе, но пока рыцарь не заметил ничего особенного. Проезжая через Нижний город, они миновали пару неудобных для кортежа перекрестков, на которых, с точки зрения самого Ирема, можно было бы устроить первоклассную засаду. Количество башенок и крыш, где можно было поместить убийцу с арбалетом, вообще не поддавалось исчислению. И тем не менее, пока все шло вполне спокойно. Ирем так и не увидел признаков того, что на Валларикса действительно готовят покушение. В конце концов, единственной причиной, по которой он поверил в угрожавшую дан-Энриксу опасность, был рассказ Далланиса, а тот был явно не в себе. И тем не менее, Ирем пообещал себе, что он не успокоится, пока торжественная церемония не завершится, и Валларикс не вернется во дворец.